Засодимскiй, Павелъ Владимiровичъ (Вологдинъ), р. 1 нояб. 1843 въ Великомъ Устюгѣ, въ небог. дворян. семьѣ; по оконч. гимн. слуш. лекцiи на юрид. фак. СПб. унив. Писатель-народникъ и авторъ разсказовъ для дѣтей (1843-1912).

Выйдя изъ унив., З. уѣхалъ на уроки въ Пензенскую губ. Волна народническаго движенiя захватила его, и онъ много ходилъ по деревнямъ, изучалъ народъ. Наблюденiя свои онъ использовалъ для своихъ произведенiй изъ быта народа, изъ которыхъ наиболѣе значительными являются: «По градамъ и весямъ», «Степныя тайны», «Хроника села Смурина». Послѣдняя повѣсть имѣла въ свое время большой успЕѣхъ и служила даже для цѣлей пропаганды во время хожденiя въ народѣ.

Однако, съ теченiемъ времени народническiя повѣсти З. были забыты, и въ памяти читателя З. дольше сохранился тѣми произведенiями, къ которымъ онъ приступилъ позднѣе – дѣтскими разсказами. Разсказы эти проникнуты той гуманностью, которая вытекала у З. не изъ теорiи, а изъ его мягкаго, добраго, внимательнаго къ людямъ сердца.

Кромѣ беллетристики, З. удѣлялъ много времени и публицистикѣ. Уже незадолго до смерти вышла книга З., надъ которой онъ много работалъ и которой придавалъ большое значенiе: «Деспотизмъ, его принципы, примѣненiе ихъ и борьба съ деспотизмомъ».

Автобiографическая замѣтка З. и воспоминанiя о немъ – въ «Голосѣ Минувшаго» 1913, кн. 5.

Л.К.

Ист.: Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 11, стлб. 642;
Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 20, стлб. 624-625.

<…>

В России маслоделие в более широких размерах стало возникать в 70-х гг. прошлого века в связи с деятельностью Н.В. Верещагина. Сначала маслодельные заводы устраивались в губерниях Тверской, Вологодской, Ярославской, а оттуда маслоделие переходило постепенно в соседние губернии. Сильный толчок маслоделию дало проведение Сибирской ж. д. С конца 90-х гг. начинается рост маслоделия Западной Сибири, забирая постепенно всё далее на восток. В последние 10-15 лет район маслоделия захватил в Европейской России большинство губерний северной половины, особенно выделяя такие центры, как Вологда, Прибалтийский край, Польша. К этому нужно ещё прибавить Финляндию, где маслоделие, начавшись давно, приобрело также весьма важное значение.

В качестве форм предприятий, в которые выливались маслодельные заводы, вначале были преимущественно частновладельческие помещичьи заводы. Затем пошла полоса развития частновладельческих купеческих заводов, а в последние годы во многих старых районах решительно пересиливает движение в сторону образования кооперативов. На помещичьих заводах работа велась преимущественно на молоке своего стада, на купеческих – молоко всё покупалось от крестьян. Владелец купеческой маслодельни имел лавку с предметами крестьянского обихода и, забирая молоко у своих поставщиков, расплачивался товаром из своей лавки. На этой почве создаётся ряд ненормальностей: расплата за молоко плохим товаром по дорогой расценке, против чего не может протестовать поставщик молока, находящийся в финансовой зависимости от маслодела-лавочника, получая от него денежные авансы; разбавление поставщиком молока водой или снятым молоком в надежде получить больше товара.

Средством избавиться от этих ненормальностей является создание товарищества или артели для самостоятельной переработки молока своих членов в М. Артели возникают или на основании разрешения, даваемого правительством группе крестьян, подписывающихся под так наз. нормальным уставом товарищества, или на основании договора, заключаемого у нотариуса или в волостном правлении. Обычно артели получают правительственную ссуду на оборудование завода, погашаемую небольшими отчислениями с каждого пуда сданного артельщиками молока. Для руководства артелей существует штат правительственных чиновников-специалистов, инструкторов и техников молочного хозяйства. Кроме правительства, подобных специалистов содержат теперь и некоторые земства. Весь этот персонал призван оказывать помощь маслоделию в отношении техники маслоделия и в отношении организации и учёта артелей.

Техника нашего маслоделия пока ещё довольно невысока. Наше М. часто попадается со значительным количеством пороков, проистекающих главным образом от недостаточной чистоты в работе. Безусловным преимуществом нашего М. по сравнению с заграничным является его сухость, но это свойство из году в год уменьшается, и если количество влаги в нашем экспортном М. сравняется с влажностью западно-европейского, то пороки, встречающиеся в нашем М., низведут его ещё ниже, чем оно стоит теперь на международном рынке. Это обстоятельство подчёркивает необходимость принятия мер к устранению недостатков нашего М. В числе таких мер можно указать устраиваемые уже у нас кое-где конкурсы М., а также самую серьёзную меру – официальную браковку вывозимого М. Такая мера осуществлена уже во многих государствах Западной Европы, а в пределах Российской империи эта мера принята в Финляндии. Там всё вывозимое из страны М. обязательно проходит через правительственную лабораторию в Ганге, где М., признанное официальными браковщиками плохого качества, задерживается и вывозу не подлежит. Такие меры создают хорошую репутацию М., происходящему из стран, где такая браковка заведена. А это чрезвычайно важно для всей торговли, т.к. потребители в лице ввозящих государств должны бороться с ужасающими размерами фальсификаций.

В последние годы произошло несколько объединений артелей в союзы, имеющие целью сбывать М. непосредственно потребителям или, по крайней мере, оптовым покупателям, минуя посредников. В то же время союзы закупают предметы, необходимые артелям как для производства М., как-то: клепку, рогожи, соль, пергамент, приборы и проч., так и предметы продовольствия, сбываемые в артельных лавках. Продавая крупными партиями М. и закупая крупные количества товаров, союзы могут производить эти операции на более выгодных началах, нежели это доступно отдельным артелям. У нас особенно сильно разросся Союз сибирских маслодельных артелей, основанный А.Н. Балакшиным в 1907 г. в Кургане, а теперь раскинувшийся на всю Западную Сибирь до Алтая. Подобное же союзное объединение артелей происходит и при коммерческом отделе Вологодского Общества сельского хозяйства.

Во внутренней торговле из отдельных сортов М. особенно важны топлёное, а для столиц и крупных городов – парижское несолёное, для вывоза – экспортное, или голштинское. Отправка М. по ж. д. идёт в особых вагонах, приспособленных к поддержанию одинаковой температуры круглый год. Особенно важно лето, когда для удержания температуры на известном уровне вагоны охлаждаются льдом, забираемым на крупных станциях, где нарочно устраиваются льдохранилища. От продолжительной перевозки возможно некоторое усыхание М., и допустимый установленный законом предел усушки равен 2% от первоначального веса. Экспорт М. из России идёт главным образом через Виндаву, а также через Новый Порт и др. порты. Во время войны экспорт направлялся через Архангельск, но этот порт пока очень плохо оборудован. <…>

В. Лемус.

Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат / до 33-го тома под ред. Ю.С. Гамбарова [и др.].- Москва : Ред. и экспедиция «Русского Библиографического Института Гранат». Т. 28, стлб. 292-294.

Статью целиком вы можете прочитать, посетив Сектор редких книг.

{jcomments on}

Добролюбовъ, Николай Александровичъ, знаменитый критикъ, род. 24-го января 1836 г. въ семьѣ священника Нижегородской Никольской церкви; учился въ семинарiи, обнаруживая блестящiя способности, но не удовлетворяясь тѣми впечатлѣнiями, которыя давала школа.

Не удовлетворяла Д. и жизнь въ семьѣ, тяжелая опека отца, требовавшаго безпрекословнаго послушанiя и упрекавшаго сына за нежеланiе помочь отцу.

Уже съ очень юныхъ лѣтъ Д. замыкался въ себѣ, довѣряя лишь дневнику свои мысли и чувства. Любя отца, онъ заносилъ въ дневникъ его упреки, какъ доказательство своей вины передъ отцомъ, какъ свидѣтельство собственной гордости и «гадкаго характера». Онъ выражал тоску по инымъ болѣе любовнымъ и болѣе довѣрчивымъ отношенiямъ, но всю вину за неосуществленiе этихъ желанiй принималъ въ дневникѣ на себя. Стыдливость въ проявленiи чувствъ сказалась очень рано, и весь душевный пылъ, всю неудовлетворенность жизнью Д. заносилъ только не страницы дневника: другимъ онъ казался холоднымъ, спокойнымъ и не знающимъ сильныхъ чувствъ.

Въ дни юности Д. отличался глубокой, почти болѣзненной вѣрой въ Бога, доходившей временами чуть не до экстаза. Въ это время дневникъ его наполнялся признанiями въ грѣхахъ, упреками себѣ, самобичеванiями.
Онъ сходился съ товарищами, подпадалъ, по его собственному увѣренiю, подъ ихъ влiянiе, но ни къ кому не относился онъ съ такою любовью и восторженной преданностью, какъ къ семинарскому учителю Сладкопѣвцеву. Сохранились признанiя Д. въ любви къ Сладкопѣвцеву, - признанiя, по своей страстности, рѣзко дисгармонировавшiя съ тѣмъ впечатлѣнiемъ холода и спокойной насмѣшки, которое составили о Д. люди, не близко его знавшiе.

Годы ранней молодости были для Д. годами тяжелыхъ ударовъ и неудачъ. Однимъ изъ самыхъ тяжкихъ былъ переводъ Сладкопѣвцева въ другой городъ; страницы дневника, посвященныя этому, говорятъ объ отчаянномъ душевномъ состоянiи, о душевной подавленности, почти безвыходности.

Потерпѣли неудачу и мечты Д. поступить въ университетъ: родные не согласились на свѣтскую карьеру. Затѣмъ уже послѣ переѣзда въ Петербургъ тяжелымъ ударомъ обрушилась на Д. смерть матери, потомъ отца.

Незадолго до этихъ несчастiй Д. поѣхалъ въ Петербургъ съ тѣмъ, чтобы съ согласiя родныхъ поступить въ духовную академiю, но неожиданно для другихъ, такъ же какъ для себя, поступилъ въ педагогическiй институтъ. Здѣсь на первыхъ порахъ жизнь улыбнулась ему: занятiя въ институтѣ произвели на него радостное впечатлѣнiе, онъ занимался съ большимъ воодушевленiемъ, повѣряя роднымъ въ письмахъ свои чувства и надежды.

Смерть матери и отца, кромѣ нравственныхъ ударовъ, принесла заботу о матерiальномъ обезпеченiи семьи, въ которой Д. былъ старшимъ.

Въ институтѣ начались непрiятности, сначала изъ-за стихотворенiя, написаннаго Д. въ насмiшку надъ Гречемъ, потомъ изъ-за статьи Д. о педагогическомъ институтѣ, напечатанной въ «Современникѣ». Были и сердечныя непрiятности; Д. влюблялся, по большей части стыдясь признаваться предметамъ своей любви и довѣряя свои чувства и неудачи дневнику.

Но къ этому же времени относится и начало литературной дѣятельности Д., захватившей его цѣликомъ и доставившей ему то удовлетворенiе, котораго онъ искалъ. Черезъ нѣкоторыхъ товарищей-саратовцевъ Д. познакомился съ Чернышевскимъ, который сдѣлался крестнымъ отцомъ Д., какъ литератора. Они быстро сошлись, и вскорѣ Д. сдѣлался однимъ изъ виднѣйшихъ и талантивѣйшихъ сотрудниковъ «Современника», въ которомъ работали въ это время Чернышевскiй и Некрасовъ и куда отдавалъ свои произведенiя Тургеневъ.

Быстро выдвинувшись, Д. отдался литературной работѣ съ энергiей и жаромъ, которые не могли не оказать разрушительнаго влiянiя на его здоровье. Еще въ институтѣ Д. прихварывалъ, и, вѣроятно, сѣмена чахотки были заложены еще тамъ; усиленныя же литературныя занятiя и волненiя въ конецъ подорвали слабое здоровье.

Въ 1860 г. Д. по совѣту врачей уѣхалъ лѣчиться за границу, но въ слѣдующемъ году вернулся въ Петербургъ еще болѣе больнымъ. Онъ умеръ 17-го ноября 1861 года.

Ни къ кому, можетъ быть, не подходитъ въ такой степени выраженiе le style c’est l’homme, какъ къ Д. Основныя свойства его натуры, - затаенная страстность, стыдливость и боязнь въ выраженiи чувствъ, смѣлость и трезвость мысли, - сказались и во внѣшнемъ обликѣ его произведенiй, и въ содержанiи ихъ, и во всемъ, что можно назвать планомъ его работы. Д. обращался къ уму читателя, старался дѣйствовать на него логикой своихъ сужденiй; стиль его, ясный и точный, могъ показаться недостаточно воодушевленнымъ поверхностному наблюдателю, но подъ умышленной сдержанностью и кажущейся холодностью струилось то, что Некрасовъ называлъ «живою кровью», билась задавленная силой воли страсть, и общее дѣйствiе на читателя оказывалъ не одинъ ясный умъ, но и весь характеръ публициста. Д. «умѣлъ разсудку страсти подчинять», но и дневники его, и письма, и отношенiя къ людямъ показываютъ въ немъ и сильныя чувства, и тревожность настроенiя, и неудовлетворенность, такъ, казалось бы, негармонировавшую со спокойнымъ по внѣшности тономъ его статей. Все существо Д. было пропитано, если можно такъ выразиться, нравственной эссенцiей, и постоянная моральная реакцiя на окружающее вмѣстѣ съ сильнымъ умомъ была необманывающимъ критерiемъ жизненныхъ явленiй.

Въ недавнихъ изслѣдованiяхъ, вызванныхъ исполнившимся пятидесятилѣтiемъ со дня смерти Д., говорится о программѣ его литературной дѣятельности, объ ея стройности и продуманности. Однако, какъ ни ясенъ былъ умъ Д., какъ ни быстро шло его развитiе, но, конечно, двадцатилѣтнiй юноша, только что выступившiй на литературное поприще, не могъ имѣть передъ собой готоваго, хорошо и во всѣхъ деталяхъ продуманного плана работъ. Программа вырабатывалась постепенно, общественныя явленiя отмѣчались одно за другимъ въ зависимости отъ ихъ важности и значенiя, а стройность и цѣльность работы явились результатомъ цѣльности самой личности Д., - его свѣтлаго ума и нравственной натуры. Въ основу этой программы легло предъявляемое къ читателю требованiе сознательности. Д. сдѣлался воспитателемъ русскаго читателя въ моментъ общественнаго перелома, новыхъ надеждъ, новыхъ порывовъ. Непривыкшее къ самостоятельности инертное общество, пробужденное громомъ севастопольскаго пораженiя и окрыленное перспективами, рисовавшимися вслѣдъ за наступленiемъ новаго царствованiя, увлекалось частичными обличенiями, нападало лишь на злоупотребленiя, не замѣчая, что «нормальное» и законное было болѣе страшно, чѣмъ злоупотребленiя. Съ этой склонностью общества видѣть главное въ несущественномъ началъ борьбу Д.; въ ней находилъ онъ такое же препятствiе къ гражданскому развитiю общества, какое для развитiя личнаго достоинства видѣлъ въ безсознательномъ принятiи чужихъ истинъ. Онъ взялъ на себя роль руководителя и воспитателя общества, избравъ въ качествѣ «опытнаго поля» для демонстрированiя плевелъ русскую литературу.

Продолжение статьи можно прочитать, посетив Сектор редких книг.

Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 18, стлб. 498-501.

По решению президиума Вологодского городского совета депутатов трудящихся от 20 октября 1918 г. в ознаменование первой годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции  и в память о великом русском революционере-демократе, литературном критике, философе, материалисте Н.А. Добролюбове улица Никольская была переименована в улицу Добролюбова.

{jcomments on}

Горькiй, Максимъ (псевд. Алексѣя Максимовича Пешкова), современный беллетристъ, род. 14 марта 1869 г. въ Нижг.-Новгородѣ, въ семьѣ красильщика и былъ зачисленъ въ малярный цехъ.

Послѣ смерти отца и матери, обученный дѣдомъ грамотѣ, мальчикъ былъ на 9-мъ году отданъ въ магазинъ обуви. Отсюда онъ вскорѣ бѣжалъ, поступилъ въ ученики къ чертежнику, вновь бѣжалъ; обучался затѣмъ въ иконописной мастерской, потомъ на пароходѣ у повара, у садовника и т.д.

На 15-мъ году Г. сталъ серьезно учиться, готовясь къ поступленiю въ учебное заведенiе въ Казани. Въ учебное заведенiе поступить ему не удалось, и Г. вновь мѣнялъ одно ремесло на другое, дѣлался то булочникомъ, то продавцомъ кваса, то занимался поленной работой на пристаняхъ, близко сходясь съ босяками и рабочими.

Затѣмъ ему удалось пристроиться въ Нижн.-Новгородѣ письмоводителемъ у присяжнаго повѣреннаго, который сильно повлiялъ на образованiе Г. Проработавъ у него нѣсколько лѣтъ, однако, вновь вернулся къ изученiю бродячей и босой Россiи. Результатомъ этихъ наблюденiй былъ первый, напечатанный въ 1892 г. въ газетѣ «Кавказъ», разсказъ «Макаръ Чудра».

Въ 1893 г. Г. познакомился съ В.Г. Короленко, который, по словамъ самаго Г., имѣлъ на него большое влiянiе. Первымъ изъ разсказовъ, обратившимъ на Г. вниманiе читателей, былъ «Челкашъ», помѣщенный въ «Русскомъ Богатствѣ».

Какъ въ этомъ, такъ и во многихъ другихъ разсказахъ («Мальва», «Бывшiе люди», «Коноваловъ», «Дело съ застежками») Г. является не бытописателемъ, но поэтомъ босяцкаго мiра. Среда оборванныхъ, безпрiютныхъ, бродяжничающихъ посѣтителей ночлежныхъ домовъ и другихъ притоновъ находитъ въ немъ своего восторженнаго и талантливаго пѣвца. Прибѣгая къ прiему прежнихъ романтиковъ, Г. почти всегда изображаетъ контрастъ между грязной внѣшностью и благородными или геройскими душевными свойствами своихъ дѣйствующихъ лицъ. Вся внѣшняя неприглядность жизни этихъ людей, - пьянство, развратъ, озорство, кражи, - является только отраженiемъ протеста противъ неудовлетворяющихъ ихъ формъ современнаго общежитiя. Всѣ они, по выраженiю одного изъ героевъ, имѣютъ «душу не по тѣлу», т.е. у всѣхъ или почти у всѣхъ внѣшнiя безобразныя черты представляютъ рѣзкiй контрастъ съ порой нѣжной, часто благородной и во всякомъ случаѣ сильной душой. Эта сила особенно рѣзко проявляется при сопоставленiи людей босяцкаго мiра съ обитателями деревни («Челкашъ», «Мальва» и др.). Узкому кругозору, корыстнымъ побужденiямъ, трусливой натурѣ послѣднихъ противопоставляется широкiй размахъ босяка, его смѣлость, великодушiе, способность къ подвигу такъ же, какъ къ преступленiю, неудовлетворенное стремленiе къ чему-то возвышенному, уносящему далеко отъ мелочныхъ интересовъ, обыденной морали. Подобно романтикамъ, Г. создаетъ культъ героевъ, которыми въ большинствѣ мелкихъ разсказовъ являются босяки.

Личность противопоставляется обществу и въ болѣе крупныхъ по размѣрамъ вещахъ, какъ напр., «Ѳома Гордѣевъ», или начатые и неоконченные очерки, носящiе названiе «Мужикъ». Въ первой повѣсти изображается купеческiй мiръ, уничтожающiй своего сочлена, осмѣлившагося возстать противъ него и тщетно ищущаго настоящихъ жизненныхъ путей. Въ «Мужикѣ» среди прочихъ мелкихъ, составляющихъ общество, людей выдвигается недосягаемая по величинѣ фигура интеллигента изъ простого народа.

Какъ въ мелкихъ, наиболѣе удачныхъ разсказахъ, такъ и въ болѣе крупныхъ по размѣрамъ, но значительно менѣе интересныхъ вещахъ, Г. обнаруживаетъ обычные достоинства и недостатки романтиковъ: вдохновенiе, силу протеста, сочувствiе къ обездоленнымъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ склонность къ преувеличенiямъ, къ контрастнымъ эффектамъ, къ идеализацiи героевъ, къ удаленiю отъ дѣйствительной жизни.

Рѣзкiя подчеркиванiя особенно замѣтны въ повѣсти «Варенька Олесова», гдѣ дряблость и неустойчивость интеллигента противопоставляются непосредственности и силѣ героини, фигурирующей въ качествѣ прямого продукта природы.

Образность языка и большое описательное дарованiе Г-аго скрашиваютъ, однако, самыя слабыя произведенiя перваго перiода, когда авторъ выбиралъ для своихъ произведенiй форму разсказа и повѣсти.

Второй перiодъ начался съ драматическихъ произведений. «Мещане» (1901) имѣли сравнительно малый успѣхъ на сценѣ, но слѣдующая пьеса «На днѣ» (1902), изображавшая жителей ночлежнаго дома, прошла съ головокружительнымъ успѣхомъ не только  Россiи, но и въ Германiи.

Популярность Г. въ это время уже принимала размѣры мiровой славы. Около этого времени Г. былъ избранъ почетнымъ академикомъ по разряду изящной словесности. Но для нѣкоторыхъ круговъ это избранiе показалось скандаломъ, и въ «Прав. Вест.» появилась замѣтка, гласившая: «въ виду обстоятельствъ, кот. не были извѣстны соединенному собранiю отдѣленiя русскаго языка и словесности и разряда изящной словесности Императорской Академiи Наукъ, выборы почетнаго академика Алексѣя Максимовича Пешкова (псевдонимъ – Максимъ Горькiй), привлеченнаго къ дознанiю по 1035 ст. уст. угол. суд., объявляются недѣйствительными». «Привлеченiе» не привело къ судебному разбирательству, но избранiе возстановлено не было. Протестуя противъ исключенiя Г., Короленко и Чеховъ вернули свои почетные акад. дипломы.

Послѣ этого случая Г. мало-помалу втягивается въ общ. жизнь. Въ янв. 1905 г. онъ вмѣстѣ съ др. представителями петерб. интеллигенцiи участвовалъ въ депутацiи къ министру внутр. дѣлъ, былъ арестованъ и долго просидѣлъ въ тюрьмѣ. Тутъ обнаружились огромные размѣры популярности Г. въ Европѣ. Почти не осталось страны, въ которой не было бы митинга или собранiя, съ требованiемъ освобожденiя Г. Популярнаго писателя освободили, но Г. вышелъ изъ тюрьмы съ надломленнымъ здоровьемъ.

Послѣ революцiонныхъ дней Г. совершилъ путешествiе по Соедин. Штатамъ, результатомъ котораго было нѣсколько горячихъ, но крайне поверхностныхъ очерковъ, направленныхъ противъ американской культуры.

Вернувшись въ Европу, проживъ нѣкотрое время въ Парижѣ, Г. окончательно поселился на о. Капри, не порывая связь съ русскими друзьями и не переставая интересоваться русскими дѣлами.

Съ произведенiями, послѣдовавшими за «На днѣ» начинается постепенное, но рѣшительное падение славы Г. Пьесы «Дачники», «Враги», «Дѣти солнца», «Варвары» отчасти повторяли прежнiе мотивы о дряблости интеллигенцiи, отчасти обнаруживали въ авторѣ начинающуюся тенденцiю къ сантиментализму, къ фальшивому изображенiю характеровъ и отношенiй въ той средѣ, которую онъ противопоставлялъ буржуазiи. Эта тенденцiозная слащавость особенно рѣзко обнаруживается въ длинной повѣсти «Мать», въ повѣсти «Лѣто», даже въ лучшемъ изъ произведенiй послѣдняго перiода, «Исповѣдь».

Библiографiю см. [т.] XI, [стлб.] 632.

Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 16, стлб. 112-116.

{jcomments on}

Гоголь, Николай Васильевичъ, великiй русскiй писатель, одинъ изъ создателей русскаго художественнаго реализма, родился 20 марта 1809 г. въ мѣстечкѣ Сорочинцахъ (Полтавск. губ, миргородскаго у.) въ семьѣ мѣстныхъ малороссiйскихъ небогатыхъ дворянъ, владѣвшихъ селомъ Васильевкой, Василiя Афанасьевича и Марiи Ивановны Гоголь-Яновскихъ.

Принадлежность Н.В. къ малороссiйской народности и время рожденiя его оказали существенное влiянiе на его мiросозерцанiе и писательскую дѣятельность. Психологическiя особенности малорусской народности нашли въ немъ, хотя и писавшемъ свои произведенiя на литературномъ великорусскомъ (онъ же для того времени и общерусскiй) языкъ, свое яркое выраженiе особенно въ раннiй перiодъ его дѣятельности; онѣ отразились на содержанiи его раннихъ произведенiй перваго перiода и на своеобразномъ художественномъ стилѣ его рѣчи, преимущественно того же перiода.

Время сложенiя мiросозерцанiя и писательской физiономiи Г. падаетъ на знаменательную эпоху возрожденiя малорусской литературы и народности (время вскорѣ послѣ И.П. Котляревскаго); обстановка, созданная этимъ возрожденiемъ, оказала влiянiе и довольно сильное также на Г., какъ въ раннихъ его произведенiяхъ, такъ и позднѣе въ отдѣльныхъ взглядахъ въ зрѣломъ возрастѣ.

Воспитанiе Г. совершается на югѣ Россiи подъ перекрестнымъ влiянiемъ домашней обстановки и малорусской среды, съ одной стороны, и общерусской литературы въ ея отраженiи въ глухой, далекой отъ центровъ провинцiи – съ другой. Возрождающаяся малорусская литература несетъ на себѣ ясно выраженный интересъ къ народности, культивируетъ живой народный языкъ, бережливо, любовно и въ то же время энергично изучаетъ, вводитъ въ литературный оборотъ народный бытъ, нородно-поэтическую старину въ видѣ преданiй, пѣсенъ, думъ, описанiй народныхъ обрядовъ и т.д.

Во второмъ и третьемъ десятилѣтiи XIX вѣка эта литература (еще не отдѣляя себя сознательно, еще менѣе тенденцiозно, отъ отщерусской) образуетъ мѣстные центры, гдѣ достигаетъ особаго оживленiя; однимъ изъ нихъ былъ Дм. Прок. Трощинскiй, бывшiй министръ юстицiи, типичный малороссъ по воззрѣнiямъ, въ с. Кибинцахъ; здѣсь сосредоточена была большая библiотека, вмѣщавшая въ себѣ почти все, печатавшееся въ XVIII в. и нач. XIX-го по-русски и малорусски; въ этомъ кружкѣ дѣйствовалъ В.А. Г.-Яновскiй, отецъ писателя, самъ писатель въ области народной малорусской драмы («Простакъ» и «Собака-вiвця» ок. 1825 г.), мастерской разсказчикъ сценъ изъ народнаго быта, исполнитель на театрѣ (у Трощинскаго же, имѣвшаго даже отдѣльное зданiе театра въ Кибинцахъ) драматич. народно-малорусскихъ пьесъ, наконецъ, близкiй родственникъ Д.П. Трощинскаго. Г.-сынъ, учась въ Нѣжинѣ, постоянно пользуется этой вязью, получая книги и новинки литературы изъ богатой Кибинецкой библiотеки.

Въ частномъ быту – въ семьѣ – до начала школьнаго перiода Г. живетъ вмѣстѣ съ родителями той деревенской народной жизнью некрупнаго помѣщика, которая мало чѣмъ въ общемъ отличается отъ крестьянской; даже обычнымъ разговорнымъ языкомъ въ семьѣ остается языкъ малорусскiй; поэтому Г. въ раннемъ перiодѣ его жизни (а также и позднѣе) приходится учиться общерусскому языку, вырабатывать русскiй свой языкъ; раннiя письма Г., дѣйствительно, показываютъ наглядно этотъ процессъ постепеннаго обрусенiя языка Г., тогда еще крайне неправильнаго.

Десяти лѣтъ Г. нѣкоторое время учится въ полтавѣ въ повѣтовомъ училищѣ, гдѣ завѣдующимъ былъ самъ И.П. Котляревскiй, а въ маѣ 1821 г. поступаетъ во вновь открытую въ г. Нѣжинѣ гимназiю высшихъ наукъ кн. Безбородка (нынѣ Историко-Филологичекiй Институтъ). Гимназiя эта (представлявшая соединенiе средней и отчасти высшей школы) открыта была по образцу тѣхъ новыхъ учебныхъ заведенiй, которыя были основываемы въ «дней Александровыхъ счастливомъ началѣ» (каковы Александровскiй (Пушкинскiй) лицей, лицей Демидовскiй и др.). Но при одинаковости цѣлей и программъ Нѣжинская гимназiя стояла ниже столичныхъ и по составу преподавателей, и по ходу учебнаго дѣла, такъ что Г., пробывшiй въ ней до iюня 1828 г., много въ смыслѣ общаго развитiя и развитiя научнаго вынести не могъ (въ чемъ онъ и самъ сознавался); но зато тѣмъ сильнѣе дѣйствовали на него влiянiя среды и вѣянiя, хотя и съ опозданiемъ, доходившiя изъ культурныхъ центровъ Россiи въ стѣны заведенiя. Эти вѣянiя литературнаго характера и влiянiя среды и семьи въ достаточной степени уясняютъ отдѣльныя черты писательской дѣятельностии духовнаго облика будущаго великаго писателя, находя себѣ впослѣдствiи отраженiе въ произведенiяхъ писателя, въ отдѣльныхъ моментахъ его настроенiя зрѣлаго возраста: въ большинствѣ случаевъ зачатки ихъ могутъ быть намѣчены уже въ «нѣжинскомъ» перiодѣ его жизни. Эти черты приблизительно таковы: большая наблюдательность (засвидѣтельствованная бiографами и современниками-товарищами), интересъ къ народному быту и исторiи Малороссiи, хотя и не строго научный, а скорѣе поэтико-этнографическiй, литературныя наклонности, обнаруженныя еще въ Нѣжинѣ, драматич. талантъ и интересъ къ сценѣ (видное участiе въ школьныхъ спектакляхъ), м.б. наклонности бытового сатирика (недошедшая пьеса школьной поры: «Нечто о Нѣжинѣ, или дуракамъ законъ не писанъ»), искренняя религiозность, привязанность къ семьѣ, наконецъ, чисто-художественныя наклонности (еще въ школѣ Г. занимается съ увлеченiемъ и не безъ успѣха, суда по сохранившимся рисункамъ, живописью и рисованiемъ).

Внимательное изученiе бiографiи Г. за дѣтский и школьный перiодъ, говоря лишь о зачаткахъ будущаго Г., не даетъ, однако, яснаго представленiя и указанiя на величину и грандiозность таланта писателя, на ту цѣльность мiровоззрѣнiя и ту внутреннюю борьбу, которую пережилъ онъ впослѣдствiи; причины этого не только въ томъ, что это – начальная пора развитiя таланта, а также въ скудости точныхъ свѣдѣнiй современниковъ и товарищей, естественно еще не угадавшихъ въ Г. генiальнаго писателя. Въ результатѣ школьнаго перiода (1828) – слабый научный запасъ знанiй, недостаточное развитiе литературное, но въ то же время уже значительный запасъ наблюденiй, стремленiе (пока безсознательное) къ литературѣ и народности, неясное сознанiе своихъ силъ и своего предназначенiя (цѣль жизни для Г. этого времени – принести пользу отечеству, увѣренность въ томъ, что онъ долженъ совершить что-то необычное, не рядовое; но въ конкретной формѣ это – «служба» въ бюрократич. смыслѣ), рядомъ съ наблюдательностью, чувствомъ жизни – отсталость въ смыслѣ усвоенiя вѣянiй романтическаго характера («Гансъ Кюхельгартенъ», 1827), слабо уравновѣшиваемыхъ влiянiемъ болѣе прогрессивнаго направленiя литературы (Жуковскiй, Языковъ, Пушкинъ – предметъ чтенiя и увлеченiя Г. въ школѣ).

Съ таким смутнымъ настроенiемъ Г. попадаетъ въ Петербургъ, гдѣ стремится «осуществить свое назначенiе» (конецъ 1828 г.), и прежде всего путемъ службы, къ которой на дѣлѣ онъ менѣе всего способенъ и которая менѣе всего могла удовлетворить не только романтика, но и поэта-реалиста въ народномъ вкусѣ.

«Петербургскiй» перiодъ Г. – перiодъ исканiя и обрѣтенiя своего назначенiя (къ концу перiода), но въ то же время перiодъ его самообразованiя и дальнѣйшей выработки задатковъ юности, перiодъ великихъ (правда еще туманныхъ) не сбывшихся и несбыточныхъ надеждъ и горькихъ разочарованiй со стороны жизни; но въ то же время это – перiодъ выхода на настоящiй путь писателя съ большимъ общественнымъ значениемъ.

Этотъ перiодъ (дек. 1828 – iюнь 1836) былъ самымъ, пожалуй, продуктивнымъ въ писательствѣ Г. и важнымъ въ развитiи его мiропониманiя. Исканiе «жизненнаго дѣла», рисующагося пока еще въ видѣ службы, борьба съ матерiальной нуждой идутъ въ перемежку, переплетаясь съ широкими литературными замыслами, осуществлявшимися частью теперь же, частью осуществленными лишь позднѣе, съ упрочненiемъ положенiя писателя въ обществѣ и литературныхъ кругахъ, съ продолженiемъ самообразованiя. Такъ, Г. пробуетъ, но неудачно, устроиться артистомъ въ театрѣ, очевидно, желая использовать свою любовь къ сценѣ и свои недюжинныя драматическiя способности; опредѣляется чиновникомъ въ департаментъ, но также неудачно, скоро убѣдившись, что «служба» не даетъ ему ни удовлетворенiя ни обезпеченiя; пытается использовать свой литературный опытъ въ нѣжинскомъ направленiи; но «Ганса Кюхельгартена», первый печатный трудъ (1829), приходится уничтожить, какъ совершенно устарѣвшiй для современной литературы. Делаются въ теченiе этого времени и другiя попытки утилизировать запасъ знанiй, прiобрѣтенныхъ въ Нѣжинѣ: попытка поступить въ Академiю Художествъ, посѣщенiе классовъ рисованiя показали ему, правда, его способности художника-рисовальщика, но въ другой области: художникъ слова, цѣнитель художественнаго образа сказался въ Г. въ литературѣ, а не въ живописи.

Неудачная профессура въ Петербургѣ (1835) окончательно заставила Г. признать всѣ попытки опредѣлиться иначе, нежели указывалъ ему талантъ литературный, неудачными. Между тѣмъ, то, что было въ старинномъ провинцiальномъ укладѣ жизни здороваго, жизненнаго, и что заложено было въ самой натурѣ Г., неудержимо толкаетъ его на истинный путь, путь писателя.

Продолжение статьи можно прочитать, посетив Сектор редких книг.

(Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 15, стлб. 279-284)

4 марта 1952 г. улице Калашной в Вологде присвоено имя  великого русского писателя Н.В. Гоголя.

Герценъ, Александръ Ивановичъ (литерат. псевд. Искандеръ), знаменитый писатель, одинъ изъ наиболѣе видныхъ дѣятелей прославленнаго кружка западниковъ 40-хъ годовъ и родоначальникъ русскаго соцiализма.

Внѣбрачный сынъ родовитаго и богатаго московскаго дворянина Ивана Алексѣевича Яковлева и нѣмки изъ Штутгарта Генрiэты-Вильгельмины Луизы Гаагъ, Г. родился въ Москвѣ 25 марта 1812 г., умеръ въ Парижѣ 9 (21) января 1870 г.

Отецъ его въ молодости служилъ въ военной службѣ, послѣ воцаренiя Павла вышелъ въ отставку съ чиномъ капитана гвардiи и съ 1801 г. по 1811 г. проживалъ за границей, откуда вывезъ съ собою въ Россiю и будущую мать Г.

Поселившись послѣ возвращенiя на родину въ Москвѣ, сперва вмѣстѣ съ однимъ изъ своихъ братьевъ (фигурирующимъ въ воспоминанiяхъ Г. подъ именемъ «Сенатора»), И.А. Яковлевъ повелъ здѣсь крайне замкнутую жизнь. Дѣтскiе свои годы Г. провелъ благодаря этому въ большомъ одиночествѣ, почти безъ товарищей, между нѣжно любившей его матерью и подавлявшимъ всѣхъ въ домѣ отцомъ, скептикомъ и мизантропомъ, прятавшимъ свои чувства и мысли подъ маской напускного безстрастiя и чудачества и донимавшимъ своими саркастическими выходками всѣхъ окружающихъ, не исключая и наиболѣе къ нему близкихъ. Въ остальномъ обстановка, окружавшая Г. въ годы его дѣтства и ранней юности, была обычной для того времени обстановкой состоятельнаго помѣщичьяго дома.

Обычный для той эпохи характеръ носило и воспитанiе мальчика. Въ дѣтствѣ онъ былъ отданъ на попеченiе двухъ нянь, русской и нѣмки. Позднѣе, лѣтъ съ 12, онъ перешелъ на мужскiя руки, и къ нему были приглашены учителя-иностранцы. Всѣ они, повидимому, мало что внесли въ его развитiе, исключая развѣ француза Бушо, который, замѣтивъ въ своемъ ученикѣ сочувственный интересъ къ великой французской революцiи, по временамъ разсказывалъ на своихъ урокахъ различные ея эпизоды.

Болѣе серьезное влiянiе оказалъ на мальчика русскiй его учитель, студентъ-медикъ И.Е. Протопоповъ, ознакомившiй своего ученика съ новой русской литературой и, въ частности, съ расходившимися въ рукописныхъ копiяхъ политическими стихотворенiями Пушкина и Рылѣева.

Но Г. учился и независимо отъ учителей. Томясь одиночествомъ, живой и богато одаренный отъ природы мальчикъ рано набросился на книги. Воспользовавшись большой, но заброшенной библiотекой отца, онъ читалъ и перечитывалъ повѣсти Вольтера, романы Лафонтена, комедiи Коцебу, «Свадьбу Фигаро» Бомарше, Гетевскаго «Вертера», драмы и романы Шил[далее фамилия неясна].

При всей своей безпорядочности, это знанiе раскрыло новый мiръ передъ подросткомъ и оказало на него могущественное влiянiе, рано развивъ въ немъ вольнодумный скептицизмъ, мирно уживавшiйся съ восторженной мечтательностью, и политическое свободомыслiе. Раннiй скептицизмъ нашелъ себѣ поддержку во влiянiи одного изъ двоюродныхъ братьевъ Г., А.А. Яковлева (выведеннаго въ «Быломъ и Думахъ» подъ именемъ «Химика»), естествоиспытателя и послѣдовательнаго матерiалиста, прiохотившаго подростка къ занятiямъ естественными науками.

Несколько иначе подѣйствовали на мальчика первыя его дружескiя связи. Первымъ другомъ его была внучка старшаго брата его отца, Т.П. Кучина (впослѣдствiи вышедшая замужъ за университскаго товарища и друга Г. – Вадима Пассека). Общенiе съ этой молодой дѣвушкой, умной, пылкой и нѣсколько сентиментальной, помогло юному Г. сохранить въ душной атмосферѣ родительскаго дома свѣжесть и непосредственность чувства. Съ нею онъ дѣлился на первыхъ порахъ своими политическими стремленiями и мечтами.

Скоро, однако, у него явился и новый другъ, еще болѣе близкiй. При переходѣ изъ дѣтства къ отрочеству Г. познакомился со своимъ дальнимъ родственникомъ и сверстникомъ по возрасту, Н.П. Огаревымъ, и между двумя подростками скоро завязалась пламенная и глубокая дружба. Они вмѣстѣ зачитывались Шиллеромъ, одинаково увлекались свободолюбивыми, хотя пока и нѣсколько туманными, мечтами, клялись другъ другу пожертвовать своей жизнью въ борьбѣ за благо родины и брали себѣ въ примѣръ декабристовъ, дѣло которыхъ оставалось для нихъ не вполнѣ яснымъ, но трагическая судьба которыхъ глубоко поразила воображенiе ихъ обоихъ.

17 лѣтъ отъ роду, преодолѣвъ предварительно нѣкоторое сопротивленiе со стороны отца, Г. поступилъ въ число студентовъ физико-математическаго отдѣленiя московскаго университета. Преподаванiе въ послѣднемъ велось тогда довольно плохо, и профессорскiя лекцiи не особенно много дали юношѣ. Нѣкоторымъ исключенiемъ въ этомъ отношенiи явились только лекцiи проф. Каченовскаго, скептицизмъ котораго въ области древней русской исторiи воспринимался молодёжью, какъ протестъ противъ историческихъ построенiй Карамзина, и проф. Павлова, который своимъ лекцiямъ по сельскому хозяйству предпосылалъ изложенiе натурфилософскихъ воззрѣнiй Шеллинговой школы.

Крупные недочёты университетскаго преподаванiя не помѣшали, однако, московскому университету въ цѣломъ оказать крайне благотворное влiянiе на Г. Талантливый и увлекающiйся юноша внесъ всю долго подавлявшуюся страстность своей натуры и въ занятiя науками, и въ общенiе съ товарищами и скоро сталъ замѣтной фигурой въ студенческой средѣ. Вокругъ Г. и Огарева, одновременно съ нимъ вступившаго въ университетъ, скоро сложился кружокъ друзей, одушевленныхъ тѣми же, въ общемъ, взглядами и воспламененныхъ тою же юношескою страстью къ пропагандѣ. «Что мы собственно проповѣдывали, - вспоминалъ впослѣдствiи Герценъ – трудно сказать. Идеи были смутны: мы проповѣдывали французскую революцiю, потомъ проповѣдывали сенъ-симонизмъ и ту же революцiю; мы проповѣдывали конституцiю и республику, чтенiе политическихъ книгъ и сосредоточенiе силъ въ одномъ обществѣ. Но пуще всего проповѣдывали ненависть ко всякому насилiю, ко всякому произволу».

Постепенно настроенiе кружка становилось все опредѣленнѣе: отъ политическаго либерализма и радикализма члены кружка, и прежде всего Г., рѣшительно перешли къ увлеченiю сенъ-симонизмомъ, захватившимъ ихъ на первыхъ порахъ не столько даже своей соцiально-экономической программой, сколько проповѣдью освобожденiя женщины и искупленiя плоти.

Раньше, однако, чѣмъ Г. и его товарищи успѣли сколько-нибудь оформить свои увлеченiя и планы, на нихъ уже обрушилась суровая кара. Кружокъ молодыхъ энтузiастовъ съ ихъ страстными рѣчами скоро привлекъ на себя вниманiе Николаевской тайной полицiи. 6 iюля 1833 г. Г. окончилъ университетъ, а всего черезъ годъ, въ iюлѣ 1834 г., онъ, какъ и всѣ почти члены его кружка, былъ арестованъ по дутому обвиненiю въ участiи въ праздникѣ, на которомъ пѣлись революцiонныя пѣсни. Девять мѣсяцев, пока назначенная государемъ слѣдственная комиссiя разбирала это дѣло, обвиняемые просидѣли въ тюрьмѣ, а затѣмъ на нихъ были наложены различныя взысканiя отъ заточенiя въ Шлиссельбургѣ до высылки на службу въ глухую провинцiю. Г., котораго слѣдственная комиссiя охорактеризовала, какъ «молодого человѣка пылкаго ума» и «смѣлаго вольнодумца, весьма опаснаго для общества», былъ прямо изъ тюрьмы отправленъ съ жандармомъ на службу въ Пермь. Такъ начался для него перiодъ ссылки.

Въ Перми Г. пробылъ очень недолго и вскорѣ былъ переведенъ отсюда въ Вятку, гдѣ пробылъ три года. Здѣсь онъ, между прочимъ, близко сошелся съ ссыльнымъ художникомъ Витбергомъ, оказавшимъ на него довольно сильное влiянiе своимъ мистическимъ настроенiемъ. Местный губернаторъ Тюфяевъ сперва относился къ Г. хорошо, но затѣмъ началъ тѣснить его и собирался уже заслать въ одинъ изъ глухихъ городковъ Вятской губернiи, когда Г. выручилъ проѣздъ черезъ Вятку путешествовавшего по Россiи наслѣдника. Сопровождавшiе его Жуковскiй и Арсеньевъ заинтересовались молодымъ ссыльнымъ чиновникомъ, обратили на него вниманiе наслѣдника и, по ходатайству послѣдняго передъ отцомъ, Г. въ концѣ 1837 г. былъ переведенъ на службу во Владимiръ, куда и переѣхалъ въ началѣ слѣдующаго года.

Уже изъ Вятки Г. завелъ дѣятельную переписку съ своей двоюродной сестрой Н.А. Захарьиной, внѣбрачной дочерью одного изъ братьевъ его отца, воспитывавшейся въ домѣ тетки Г., кн. Хованской. Въ этой перепискѣ молодые люди постепенно пришли къ сознанiю взаимной любви. Такъ какъ ихъ родные были противъ ихъ брака, то Г. тайкомъ увезъ Н.А. въ 1838 г. изъ Москвы и обвѣнчался съ нею во Владимiрѣ. «Это былъ – вспоминалъ впослѣдствiи Г. – перiодъ романтизма въ моей жизни: мистическiй идеализмъ, полный поэзiи, любовь, все поглощающее и все направляющее чувство»…

Въ это же время Г. окончательно намѣтилъ и свой жизненный путь. Еще въ 1836 г. въ №10 «Телескопа» появилась его первая журнальная статья «Гофманъ», начатая еще до ареста и оконченная въ Вяткѣ, но и послѣ того, задумываясь надъ употребленiемъ своихъ силъ, онъ еще колебался между службой и занятiями литературой. Близкое соприкосновенiе съ провинцiальной администрацiей помогло ему рѣшить этотъ вопросъ, и во Владимiрѣ онъ уже рѣшительно выбралъ дѣломъ своей жизни литературу.

Продолжение статьи можно прочитать, посетив Сектор редких книг.

(Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 14, стлб. 397-402).

Улица в Вологде, которая раньше называлась Екатерининской Дворянской, постановлением Вологодского губисполкома в честь годовщины Октябрьской революции переименована 16 октября 1918 г. в улицу Герцена.

Верещагинъ, Николай Васильевичъ, братъ художника Вас. Вас. В., извѣстный организатор артельныхъ сыроваренъ въ Россiи; род. въ 1839 г., былъ сначала морскимъ офицеромъ, затѣмъ, выйдя въ отставку, окончивъ спб. унив. по естеств. отд. и занявшись хозяйствомъ въ своемъ имѣнiи, В. отправился въ Швейцарiю для изученiя сыроваренiя.

Знакомство съ артельной организацiей швейц. сыроваренiя натолкнуло В. на мысль привить эту организацiю и въ русскомъ крестьянскомъ хозяйствѣ, чтобы поднять его экономическое положенiе. Приступивъ къ осуществленiю этой идеи въ 1865 г., В. получилъ поддержку со стороны Вольно-Эконом. Об-ва, а позднѣе и отъ тверского земства. Первые опыты организацiи артелей были сдѣланы въ Тверской губ. и начались скупкой молока, а изъ поставщиковъ молока вербовались затѣмъ и артельщики. Заручившись содѣйствiемъ еще нѣсколькихъ лицъ, В. распространилъ свою дѣятельность и на Ярославскую, Петербургскую, Новгородскую и др. губ. Ему удалось организовать въ этихъ губернiяхъ цѣлый рядъ артелей, однако, большинство ихъ вскорѣ распалось.

Въ 1871 г. В. основалъ въ с. Едимоновѣ (корчевск. у.) образцовую школу молочнаго хозяйства, не мало способствовавшую рацiональной постановкѣ маслодѣлiя и сыроваренiя въ Россiи.

Ум. въ 1907 г.

Главн. литературн. работы В.: «О сыродѣлiи и сыровар. ассоцiацiяхъ въ Швейцарiи» (1866 г.), «О мѣрахъ къ развитiю въ Россiи молочн. хоз. на артельн. началахъ» (1869 г.), «Артельное сыроваренiе въ Новомъ Свѣтѣ» (1870 г.).

(Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 9, стлб. 533-534).

Именем Н.В. Верещагина названы молочнохозяйственная академия и молочный завод в. г. Вологде.
 

Бердяевъ, Николай Александровичъ, соврем. литераторъ, род. въ 1874 г., учился на ест. и юрид. фак. Киев. унив-та, изъ кот. былъ исключенъ въ 1898 г., а въ 1900 г. сосланъ на 3 года въ Вологод. губ. [Вологда была центром ссылки].

Б. – писатель, продѣлавшiй весьма значительную и характерную для нашего времени эволюцiю отъ марксизма къ мистицизму или, какъ онъ самъ выразился однажды, «отъ марксистской лжесоборности, отъ декадентско-романтическаго индивидуализма къ соборности мистическаго неохристiанства».

Первая его статья, о Фр. Ланге и критической философiи, была напечатана сначала въ «Neue Zeit», а затѣмъ въ «Мiрѣ Божiемъ» (1900 г., №7). Уже въ этой статьѣ заключаются зародыши дельнѣйшей идейной эволюцiи Б. Въ 1901 г. Б. выпускаетъ книгу «Субъективизмъ и индивидуализмъ въ общественной философiи. Критическiй этюдъ о Н.К. Михайловскомъ». Значенiе этой книги заключается не въ остроумной и тонкой критикѣ соцiологiи Михайловскаго, а въ попыткѣ соединить соцiальное ученiе Маркса съ моральной доктриной Канта. Но эта попытка Б. не встрѣтила въ лагерѣ марксистов ни малѣйшаго сочувствiя.

Черезъ два года Б. находится уже среди противниковъ марксизма, объединившихся въ сборникѣ «Проблемы идеализма» (1902 г.). Борьба съ матерiализмомъ Маркса и его послѣдователей сдѣлала Б. горячимъ приверженцемъ идеализма, который окрашенъ былъ у него романтизмомъ. Но и идеализмъ не удовлетворилъ его, и онъ увлекается мистицизмомъ. Эту эволюцiю можно прослѣдить по сборнику его статей подъ заглавiемъ «Sub specie aeternitatis» (1907). Здѣсь онъ пытается даже – правда, безуспѣшно – гносеологически обосновать правомѣрность своего мистицизма, которому онъ далъ наименованiе «мистическаго реализма». Мистическое настроенiе Б. естественно поставило его на дорогу религiозныхъ исканiй: «религiя есть зрячая и реальная мистика». Подробному изложенiю своихъ религiозныхъ взглядовъ Б. посвятилъ книгу «Новое религiозное сознанiе и общественность» (1907). Отрицая всякую обрядовую внѣшность, Б. призываетъ къ мистическому общенiю съ Богомъ, къ защитѣ правъ личности на самостоятельное духовное бытiе и предвѣщаетъ наступленiе въ будущемъ новой общественности на основѣ истиннорелигiозности. Она выльется въ формѣ теократiи. совершенно непохожей, однако, на всѣ извѣстныя проявленiя ея въ исторiи человѣчества. Съ точки зрѣнiя своего новаго религiознаго сознанiя Б. подвергаетъ критическому разбору идеи государства, соцiализма и анархизма. Во всѣхъ своихъ произведенiяхъ Б. не столько философъ, сколько философствующiй публицистъ.

Въ перiодъ 1907-1909 гг. въ различныхъ поврем. изданiяхъ Б. помѣстилъ рядъ статей, посвященныхъ злободневнымъ вопросамъ русской общественной мысли. Статьи эти изданы въ сборникѣ «Духовный кризисъ интеллигенцiи» (1910). Съ одной стороны, всякiй общественный кризисъ Б. свожитъ къ перелому въ сознанiи и волѣ; съ другой – ополчается противъ пониманiя соцiально- политическаго процесса, какъ борьбы классовъ. Въ основѣ общественнаго мiросозерцанiя должны лежать, по его мнѣнiю, идея личности и идея нацiи.

Б. участвовалъ также въ извѣстномъ сборникѣ «Вехи».

(Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 5, стлб. 382-384).

Батюшковъ, Константинъ Николаевичъ, русскiй поэтъ, современникъ, и другъ Жуковскаго, предшественникъ Пушкина, род. 18 мая 1878 г. въ Вологдѣ, проходилъ изъ старой, но обѣднѣвшей дворянской семьи, образованiе получилъ во французскихъ пансiонахъ Жакино и Триполи въ Петербургѣ, дважды участвовалъ въ войнѣ противъ Наполеона, въ 1806 и 1813 гг., служилъ въ Имп. Пуб. Библiотекѣ, потомъ по дипломатической части, въ 1818-1821 г. былъ въ Италiи для поправленiя здоровья, въ 1824 г. помѣщенъ въ больницу для умалишен. въ Зонненштейнѣ, умеръ въ 1855 г. въ Вологдѣ.

Б. началъ свою поэтическую дѣятельность послѣдователемъ Парни, воспѣвая любовь, вино, веселье. Подъ влiянiемъ унаслѣдованной отъ матери психической ненормальности, неудачнаго романа («Таврида», «Разлука», «Пробужденiе», «Воспоминанiя»), смерти лучшаго друга, Петина («Тень друга»), наконецъ, быстро растущей славы Пушкина, грозившей затмить его имя, - въ поэзiи Б. начин. преобладать нотки меланхолiи и тоски, и онъ ищетъ успокоенiя въ религiи («Надежда»). Лучшая его элегiя «Умирающiй Тассъ» - исповѣдь Б., испытавшаго бѣдность и гоненiя, обманувшагося въ своихъ надеждахъ на любовь и славу, обращающаго свои взоры къ небесамъ. Послѣднее его стихотворенiе «Изреченiе Мельхиседека», записан. Жуковскимъ, прозвучало проклятiемъ жизни.

Б. переводилъ также римлянъ (Тибулла), грековъ (отрывки изъ Антологiи), подражалъ итальянцамъ (Петраркѣ, Арiосто, мысль о переводѣ «Освобожденнаго Iерусалима» Тассо).

Первое изданiе стихотворенiй («Опыты въ стихахъ и прозѣ») появилось въ 1817 г. (изд. Гнѣдича).

О Б. см. Л.Н. Майковъ: «К.Н. Батюшковъ, его жизнь и сочиненiя». В. Фр.

(Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 5, стлб. 102-103, вкл. с портретом).

Анкудиновъ, Тимошка, самозванец, выдававший себя за сына царя Василiя Шуйскаго. [Место рождения - Вологда]. (Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 3, стлб. 134).

Вологда, губ. гор. при впад. Золотухи въ р. Вологду; нѣсколько древн. церквей, 2 монаст.; мужск. и 2 женск. гимн., реальн. учил., духовн. семин., епарх. жен. учил., желѣзнодорож. технич. уч., торг. школа, фельдш. жен. школа, музей и выставка куртарн. издѣлiй; 43.655 жит. по офиц. свѣд. 1911 г. (по переп. 1897 г. – 27.705 жит.); желѣзнодорожн. мастерскiя (2 тыс. раб.), 2 пововар., 3 кожев., 2 скорняжн., 2 лѣсопильн., 1 маслоб. зав.; значит. ярмарка; крупная торговля съ Архангельскомъ и Петербургомъ (масло сливочн., ленъ). (Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 11, стлб. 87).

Вологда, рѣка Вологодск. губ, правый притокъ Сухоны, 130 в. (Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 11, стлб. 87).

Гостиный дворъ, древне-русское названiе помѣщенiй преимущественно для оптовой торговли, отводившихся въ городахъ первоначально только для иностранныхъ или, вообще, прiѣзжихъ купцовъ-гостей. Образцами для нихъ служили однородныя учрежденiя на Западѣ (fondaco, Kaufhaüser и проч., см. торговля).
Подобные дворы существовали въ Новгородѣ (старый – готскiй и новый – нѣмецкiй), въ Псковѣ, въ Москвѣ, въ Астрахани. Въ Москвѣ были дворы англiйскiй, греческiй, шведскiй, армянскИй, персидскiй, литовскiй.
Особенностью Г.д., тоже заимствованной съ запада, было то, что купцы не только торговали въ немъ, но въ немъ же и жили; так. обр., онъ получалъ характеръ какъ бы иностранной колонiи, пользовавшейся обыкновенно (напр., въ Новгородѣ) полной внутренней автономiей относительно русскихъ властей.
Въ позднѣйшее время Г.д. утратили свое первоначальное значенiе и превратились просто въ центральные городскiе рынки, въ торговые ряды, открытые для всякаго рода купцовъ и обыкновенно лишенные какой бы то ни было автономной организацiи (въ Петербургѣ такая организацiя существуетъ). Въ этомъ послѣднемъ смыслѣ Г.д. продолжаютъ существовать и въ настоящее время во многихъ городахъ Россiи, при чемъ любопытнымъ пережиткомъ старины являются часто встрѣчающiяся крѣпостныя права торговцевъ на ту часть зданiя, кот. занята ихъ лавкой.
(Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 16, стлб. 134-135).
В настоящее время в помещении Гостиного двора Вологды располагается магазин «Ленинградский» (ул. Мира, д. 3).

Кружева, узорчатыя ажурныя ткани, изготовлявшiяся прежде только вручную изъ льняныхъ или шелковыхъ (блонды) нитей; затѣмъ стали ихъ готовить также изъ шерсти, хлопчатой бумаги, могера и пр. тоже вручную и на машинахъ.
Ручныя кружева плетутся съ помощью коклюшекъ – палочекъ съ намотанными на нихъ нитями.
Въ XV в. кружевнымъ дѣломъ славилась Венецiя, затѣмъ оно привилось въ разныхъ мѣстахъ Италiи, въ Нидерландахъ (брабантскiя, брюссельскiя К.), во Францiи (валансьенскiя), Германiи и Австро-Венгрiи (саксон. и богем. Рудныя горы), въ Швейцарiи (Бернъ, Невшатель, Ваадтъ)и пр.
Въ Россiи кружевное дѣло часто практиковалось въ помѣстьяхъ во время крѣпостного права, затѣмъ упало, но потом при помощи земствъ и частныхъ лицъ начало вновь развиваться; нынѣ кустарное кружевное дѣло часто встрѣчается преимущественного въ центральныхъ, сѣверныхъ и сѣверо-вост. губернiяхъ, при чемъ выдѣлываются гл. обл. дешевыя бумажныя К.
Весьма много кружевного товара вырабатывается нынѣ также на машинахъ; кружевныя фабрики готовять преимущественно бумажный гардинный тюль, но также и другiя ажурныя издѣлiя изъ бумажныхъ нитей, простыхъ или мерсеризованныхъ, а также изъ искусственнаго шелка. Во Францiи машиннымъ кружевнымъ дѣломъ занято до 40.000 рабочихъ, производящихъ на 90 милл. франковъ; сильно развито оно также въ Англiи.
Въ послѣднее время рынокъ сильно требуетъ кружевныя издѣлiя, при чемъ очень цѣнитъ ручныя К. старинныхъ рисунковъ, и потому во многихъ мѣстахъ за границею возвратились къ выдѣлкѣ ихъ.
См. Bayzelon, «L’industrie de la dentelle» (1906); Palliser, «Histoire de la dentelle» (1869). Я.Н. (Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 26, стлб. 61-62).

Лопухинъ, Петръ Васильевичъ, князь (1753-1827); началъ службу въ Преображенск. полку; въ 1784 – московскiй губерн., а затѣмъ ярославскiй и вологодскiй генералъ-губернаторъ; въ 1799 возведенъ въ княжеское достоинство съ Тит. свѣтлѣйшаго; въ 1801 назн. чл. Г. С.; министръ юстицiи (1803-1810); 1816-1827 – предсѣдатель Госуд. Совѣта и комитета министровъ. (Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 23, стлб. 645).

{jcomments on}

Читатель обеспокоен тем, что в магазинах нет книг Василия Белова.

Фомичев, С. Скучают продавцы / С. Фомичев // Красный Север.- 1987.- 27 февр.

Принят Закон о земле, ради которого Василий Белов баллотировался в народные депутаты СССР.

Романов, А. Порадуемся! / Александр Романов // [Источник публикации неизвестен].- 1990.- (По следам события).

Краткие заметки о материалах, опубликованных в областных и федеральных периодических изданиях.

Публицистика: объявлен референдум о частной собственности на землю.

Белов, В.И. Обман / Василий Белов // День.- 1992.- 15-21 нояб. (№46).

Публицистика: о потребительском отношении к природе.

Белов, В. Вырубил дерево – высох родник / Василий Белов // Вологодский комсомолец.- 1987.- 16 окт.

Если уж в европейской части страны исчезла тайга, если на европейском Севере тундра сроднилась с лесостепью, значит, наши возможности ограничены, но мы этого не хотим признать, когда речь идет о наших потребностях. Мы тут эгоисты. Мы живем за счет будущего, за счет наших внуков. Никто из нас на Земле не имеет права пользоваться тем, что не сотворено его руками, его трудом. Самое страшное то, что в борьбе за сохранение окружающей среды мы, писатели, находимся не на равных с технократами, у которых и власть, и средства массовой информации. Вспомним хотя бы как до недавнего прошлого, а точнее - до апрельского Пленума ЦК КПСС, технократам вообще удавалось накладывать табу почти на все экологические темы.

Конец ознакомительного фрагмента.

В соответствии с п. 5 ст. 1275 ГК РФ (ч. IV) библиотека может предоставить пользователям электронную копию статьи при условии, что произведение будет использоваться для научных и образовательных целей, и это не повлечёт за собой получение прибыли. Запрос с указанием автора и названия статьи необходимо отправлять на электронный адрес: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра..

Оригинал статьи можно посмотреть в Центре писателя В.И. Белова.

При использовании материала ссылки на сайт centr-belova.ru и источник публикации обязательны.

{jcomments on}

Белов, В.И. Война за войной / Василий Белов // Красный Север.- 2004.- 11 авг.- (Писатель в газете).

Василий БЕЛОВ

Война за войной

Много ли в России таких депутатов, как Анатолий Николаевич Грешневиков? Очень мало! Академик М.Я. Лемешев в предисловии к разделу его книги «Зов Арктики» пишет: «Хотелось бы, чтобы произведения А.Н. Грешневикова стали достоянием не только экологов и широкой читающей общественности, но и чиновников представительных и исполнительных органов власти, особенно высшего уровня, нередко принимающих роковые для России решения».

Я поправил бы академика и сказал бы: «Не роковые, а вообще гибельные решения». Речь идёт о каждом депутате Думы, о каждом губернаторе, о каждом президенте - зарубежных стран, теперешних и будущих. То есть вполне адресное обращение. Ну, кто, кроме Грешневикова, из всех названных побывал даже на Северном полюсе? По моим сведениям, никто! Хочется выписывать и выписывать целые абзацы и даже страницы из его книги «Здоровье экосистемы - здоровье общества». За Арктику идет война!

Конец ознакомительного фрагмента.

В соответствии с п. 5 ст. 1275 ГК РФ (ч. IV) библиотека может предоставить пользователям электронную копию статьи при условии, что произведение будет использоваться для научных и образовательных целей, и это не повлечёт за собой получение прибыли. Запрос с указанием автора и названия статьи необходимо отправлять на электронный адрес: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра..

Оригинал статьи можно посмотреть в Центре писателя В.И. Белова.

При использовании материала ссылки на сайт centr-belova.ru и источник публикации обязательны.

{jcomments on}

Сабанеев, Л. Чайковский, Пётр Ильич / Л. Сабанеев // Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Том сорок пятый - часть III / до 33-го тома под ред. Ю.С. Гамбарова [и др.].- 7-е изд.- Москва, [б. г.].- Стлб. 546-553.

Ключевский, В.О. Воцарение Екатерины I // Курс русской истории. Часть IV / В. Ключевский.- Москва, 1910.- С. 342-346.

В данном разделе представлены материалы из фонда Центра писателя В.И. Белова.
Всего в коллекционном фонде Центра имеется около 600 статей из периодических изданий, около 230 журналов, более 100 книг.
При использовании материалов ссылки на сайт centr-belova.ru и источник публикации обязательны.

Об открытии Центра писателя Василия Белова, состоявшемся 26 апреля 2005 г.
Никитина, Е. Открылся центр творчества Василия Белова / Екатерина Никитина ; Фото автора // Вологодские новости.- 2005.- 4-10 мая.- Фот.- (Событие).