Сабанеев, Л. Чайковский, Пётр Ильич / Л. Сабанеев // Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Том сорок пятый - часть III / до 33-го тома под ред. Ю.С. Гамбарова [и др.].- 7-е изд.- Москва, [б. г.].- Стлб. 546-553.
Чайковский, Петр Ильич, знам. русск. композитор, род. в 1840 г. на Воткинском заводе Вятской губ., где отец его занимал административный пост. С ранних лет нервный и необычайно впечатлительный ребенок обнаруживал стремление к музыке. С 7 лет уже начались его музыкальные занятия, а с 1848 г., по переезде всей семьи в Петербург, он начал брать первые систематические уроки музыки у Филиппова.
В 1850 г. мальчика отдали в дворянское Училище правоведения. Несомненно, что принадлежность Ч. к аристократии и привилегированное воспитание наложили свой оттенок и на музыкальное творчество. По окончании курса Ч. поступил – больше для формы – чиновником в министерство финансов. В это время Ч. уже усидчиво занимается композицией.
В 1861 г. он начинает первые опыты теоретического самообразования, для чего поступает в только что открывшиеся классы Имп. Русского Муз. Общества, вскоре преобразованные в консерваторию. Тут он встречается с вдохновителем и создателем консерватории – А. Рубинштейном, гениальная личность которого всецело завладевает молодым музыкантом и заставляет его бросить все посторонние занятия.
В 1865 г. Ч. оканчивает консерваторию и переселяется в Москву, где принимает самое деятельное участие в создании и оформлении только что возникшей московской консерватории. Вместе с своими друзьями – Н. Рубинштейном, Кашкиным, Ларошем, Губертом – Ч. может считаться настоящим основателем музыкального образования в Москве. В лице Н. Рубинштейна он встретил не только энергичного педагога-организатора, но и близкого друга, который восторженно пропагандировал все его сочинения. В этой атмосфере сочувствия росло творчество Ч., чрезвычайно впечатлительного и чуткого к уколам самолюбия, нервно-истеричного по отношению к своему творчеству и болезненно придирчивого к себе, постоянно испытывавшего сомнения в своих силах.
Ч., помимо педагогической деятельности, занимался и литературно-критической, сотрудничая в «Русских Ведомостях» в качестве музыкального фельетониста. Его статьи, живо и остроумно написанные, обличают в нём незаурядное литературное дарование (подтверждение чему есть ещё и в его поэтических опытах). В них он является внимательным наблюдателем, едким критиком, но обнаруживает некоторую шаткость вкусов и мнений.
В это же время Ч. начинает сближаться с петербургскими музыкантами нового направления, примыкающими к т. н. «могучей кучке», играя роль как бы связующего звена между ними и консервативными московскими композиторами, чем сильно способствовал взаимному пониманию этих двух ранее разобщённых групп. Из «кучкистов» Ч. был наиболее близок с Балакиревым, позднее с Римским-Корсаковым, а также с идеологом этой группы В.В. Стасовым.
Жизнь Ч. в это время отличалась замкнутостью и оседлостью; он почти не выезжал из Москвы и ее окрестностей. Он работал усиленно и отличался огромной для русского композитора плодовитостью, что отчасти объяснялось его регулярностью в работе («я должен работать как ремесленник»).
В 1877 г. Ч. неожиданно для себя и других женился. История этой женитьбы долгое время была загадкой и не вполне разъяснена и поныне. С женой Ч. разошелся через две недели, при чем это стоило ему величайшего нервного потрясения.
С этого время оседлая ранее жизнь Ч. принимает более подвижной характер – он начинает много путешествовать по России и Европе, что благотворно отзывается на его призвании. Первый раз его творчество предстало на суд Европы в 1882 г., когда в Праге была поставлена «Орлеанская дева».
В это же время он начинает, преодолевая свою природную застенчивость, выступать как дирижер. Правда, на этом поприще его талант не оказался значительным, но это имело большое значение для распространения его творчества.
В эти же годы у него завязывается исключительная дружба с Н.Ф. фон-Мекк, в которой он находит не только искреннего друга, но и человека, давшего ему вполне обеспеченное существование: она предоставила Ч. пожизненную пенсию в 6.000 р. Любопытно, что Н. фон-Мекк и Ч., при всей своей духовной близости друг к другу, никогда не видели друг друга и не слышали голоса один другого – все их сношения ограничиваются перепиской. Эта беспримерная дружба продолжалась до смерти фон-Мекк в 1890 г.
Последние годы своей жизни Ч. проводил преимущественно в концертных турне по Европе и Америке (в 1890-91 г.). Его музыка начинала получать признание. Особенно сильный толчок к распространению его популярности дал знаменитый Никиш, впервые представивший творчество Ч. в его настоящем виде. В 1893 г. Ч. был поднесен кембриджским ун-том диплом на звание доктора музыки.
В последний раз Ч. выступил в Петербурге в концерте ИРМО при исполнении своей «патетической» шестой симфонии, бывшей его лебединой песнью. Он умер через девять дней после этого концерта, при чем обстоятельства его смерти отличаются такой же неясностью, как и обстоятельства его женитьбы. По официальной версии, Ч. умер от холеры, свирепствовавшей в то время в Петербурге (1893).
В истории русской музыки Ч. представляет одно из крупных явлений, на ряду с Глинкою, Мусоргским и др. Общий тон его творчества – пессимистическо-элегический. Его музыка – музыка духа бессильного, изнемогающего в борьбе с враждебным и непонятным, железным фатумом. Но эта могучая судьба не возбуждает дух Ч. к борьбе и победе, как у Бетховена, а, напротив, заставляет его скорбно покориться неизбежности, в отчаянии найти художественное успокоение. Эта психология творчества Ч. органически связана с настроениями русск. интеллигенции 70-80 годов, эпохи реакционных течений, протестующей, но бессильной реализовать свои протесты. Ч. даёт необычайно яркое художественное воплощение этого духовного типа в музыке, как его несколько позже дал в литературе Чехов. В связи с излюбленным уклоном творчества Ч., в его музыке преобладает минор и элегические ритмы. Весёлые, радостные моменты в его музыке редки, и даже когда они появляются, то бывают окрашены в элегическую дымку. Напротив, лучшее в его творчестве относится к мрачным настроениям («Франческа», пятая и шестая симфония, «Манфред», некоторые моменты опер), и тут он достигает уровня гениальности, давая музыку, адэкватную величайшим выражениям индивидуальной скорби.
Быть может именно созвучность Ч. настроениям интеллигенции была причиной того, что это творчество сразу получило такую широкую популярность. Но некоторую долю этого успеха надо отнести и за счет того, что Ч. является замечательным мелодистом, превосходя в этом отношении русских композиторов.
Мелодия Ч. не всегда является окрашенной (как у Глинки) в национальный тон. Чаще – она общеевропейского типа, в ней можно, как и во всем творчестве Ч., проследить самые разнообразные влияния, начиная от классиков (Бетховена, Моцарта), романтиков (Шумана, отчасти Шопена), так и новаторов его времени (Вагнера, Листа, русских кучкистов). Не остался он без влияния и со стороны французских композиторов (Бизе, Мейербера). Но каковы бы ни были эти влияния – они все претворены в могучей индивидуальности Ч. Не чуждался Ч. и русского национального элемента, но он никогда не приобретал у него такого нарочитого «этнографического» колорита, как у кучкистов.
В своем основном отношении к музыкальному искусству Ч. является первым русским «академиком», т.-е. представителем «не дилетантского» отношения к ремеслу композитора, ибо даже такие корифеи, как Глинка, Мусоргский, в сущности были только гениальными любителями. Поэтому Ч. на всю жизнь сохранил известный консерватизм вкусов (некоторое пристрастие к итальянской опере и классикам, отвращение от Вагнера и новаторских крайностей кучкизма). В сущности, несмотря на преклонение перед музыкальной техникой, его произведения формально нестройны и искупают это только напряжением творческого вдохновения.
Как оркестратор он стоит значительно ниже кучкистов, уступая им в колоритности, в чувстве оркестровых красок и в тонкости отделки, зато имея преимущество большой монументальности изложения.
Ч. пробовал свои силы во всех областях музыкального искусства. Им написаны для оркестра шесть симфоний, из которых особо выдаются три последние, в особенности же шестая, «патетическая», в которой гений Ч. отразился как бы в фокусе – целиком. Затем необходимо отметить оркестровые фантазии и увертюры: «Ромео и Джульетта» (написанная не без влияния Листа и кучкистов), «Франческа да Римини» (со следами влияния Вагнера), «Буря» (на сюжет Шекспира), «Гамлет», «Фатум». В этих творениях он является до известной степени сторонником программной музыки, модной в ту эпоху. Его фортепианный концерт «B-moll» является одним из лучших произведений этого рода в мировой литературе, так же как и гениальный по свежести скрипичный концерт.
Наибольшее количество произведений Ч. отвел сцене – опере и балету. Им написаны балеты: «Спящая красавица» (1890), «Лебединое озеро» (1876) и «Щелкунчик» (1892) – представляющие до сих пор лучшее, что создано музыкой этого рода. Оперное творчество Ч. особенно продуктивно: видимо, в этой области его темперамент находил наиболее полное выражение элементам заложенного в него драматизма и лирики. Мелодист Ч. невольно льнул к человеческому голосу, а драматизм его миросозерцания находил в опере лучшее выражение. В области оперы, как и в других, Ч. ни минуты не был новатором и даже скорее нарочито прибегал к архаическим, старинным приемам воплощения. Вагнеровская реформа, в частности, не затронула его ни в какой степени. Из его десяти опер далеко не все равного достоинства. К лучшим надо отнести «Евгения Онегина», с которого и началась настоящая слава Ч., «Мазепу» и в особенности «Пиковую Даму» - его высшее произведение в этом роде. Он явился создателем особого типа «лирической оперы», в которой центр тяжести переносится из драматического момента в лирический. Оперы Ч. обошли все сцены мира и до сих пор составляют украшение наиболее крупных из них.
Чистая музыкальная лирика в виде «романса» нашла в Ч. одного из величайших представителей. Его лирика преемственно родилась из лирики Глинки и Даргомыжского, но испытала на себе сложное влияние более утонченной мелодики Шумана и западно-европейского оперного стиля. Менее требовательный к тексту, чем его русские предшественники, выбиравший для романсов чаще произведения второсортных поэтов, часто грешивший против просодии, Ч. в своих романсах был композитором того беспримесного музыкального типа, как Шуберт и Шуман, без всякого уклона к драматизации и декламационности.
Менее выдается Ч. в области чисто фортепианной музыки; им созданы только небольшие и второстепенные произведения (за исключ. сонаты и концерта). Значительный зато интерес имеет его камерная музыка, его квартеты для струнных инстр. и в особенности и его знаменитое «Трио памяти великого артиста» (Н. Рубинштейна). Духовные произведения Ч. немногочисленны, и из них наиболее выдается его «Литургия», исполняемая каждый год в Москве в годовщину его смерти.
Значение Ч. в ряду других композиторов России чрезвычайно велико. После всеобщего признания при жизни и первое время после смерти наблюдался некоторый период его временного принижения. Творчество Ч. одно время было знаменем консервативной группы музыкантов и потому вызвало отрицательное отношение новаторов.
В настоящее время можно считать, что значение Ч. вполне установлено. Это – композитор гениального дарования, огромной личной индивидуальности, хотя и не новаторского темперамента. В исторической оценке его фигура – громадна, но в оценке переживаемого момента его творчество по всей вероятности мало «созвучно» настроениям эпохи.
В ряду русских авторов его надо поставить на ряду с Глинкою, Мусоргским, Скрябиным, но даже и в европейском масштабе его имя занимает не последнее место в иерархии великих творцов. Его влияние на русскую музыку было одним из самых могучих. Целая плеяда авторов писала под его непосредственным влиянием и даже по его рецептам (Танеев, Аренский, Рахманинов, отчасти Метнер, ранний Скрябин, в некоторой степени Глазунов и множество мелких композиторов).
Из его музыкальных потомков наиболее яркая фигура – С. Рахманинов, унаследовавший от него мрачную элегичность, и С. Танеев, развивший линию принципиального академизма. В самое последнее время влияние творчества Ч. заметно на молодой группе композиторов, как Мясковский, Крейн.
В Западной Европе влияние Ч., несмотря на его почти повсеместное признание (кроме Франции, где его творчество не привилось), не замечается.
Литература: М. Чайковский, «Жизнь П. Ч.» (1900-1902); Кашкин, «Воспоминания о Ч.» (1896); Ларош и Кашкин, «На память о Ч.» (1894); Баскин, «Обзор деятельности Ч.» (1890); Чешихин, «Опыт характеристики Ч.» (1893); Ларош, «Ч. как драм. композитор» (1893, Ежег. Имп. театр.); Коптяев, «П. И. Ч.» (Р. Муз. Газ., 1897); Тимофеев, «Ч. в роли муз. критика» (Р. М. Газ., 1899); Финдейзен, «Этюды о Ч.» (Р. Муз. Газ., 1902); Вальтер, «П. И. Ч.» (Мир Божий, 1903, 10); И. Глебов, «П. И. Чайковский» (1922). «Прошлое рус. музыки» (1921).
Л. Сабанеев.
Оригинал статьи можно посмотреть в Центре писателя В.И. Белова.
При использовании материала ссылки на сайт centr-belova.ru и источник публикации обязательны.