Умный поиск



Копытков Викентий (18 лет, г. Зеленоград, административный округ Москвы)

Почему солнце красное?

Прошлой осенью я вместе со всей семьёй ездил к бабушке Луизе в деревню. Моя бабуля уже совсем не молодая, ей больше восьмидесяти. Она всю жизнь прожила в деревне Ляхово Архангельской области, работала дояркой и подняла на ноги троих детей  одна, потому что её муж и мой дедушка Викентий умер очень рано, когда моему папе было всего два годика. Но бабушка до сих пор ведёт хозяйство, вернее огород, и мы все как можем ей в этом помогаем. Вот и в этот раз мы все дружно взялись выкапывать картошку.

Мы работали весь день, и под вечер стало сильно холодать. Солнце шло на закат. Оно было ярко-красного цвета, такое ровное по краям, что казалось, что вот-вот выкатиться из всей этой картинки заката. Облака были белые перистые, и, казалось, стелились перед солнцем, как уютные покрывала и одеяла перед сном. Было очень красиво и спокойно.

И я вдруг спросила бабушку - А почему солнце красное?

Бабуля устало села на неполный мешок картошки, вытерла платком лицо и ответила, что завтра, наверное, будет теплее - так в народе говорят «солнце красное к потеплению». Объяснив это, у бабушки почему-то по щекам потекли слёзы.

Я, испугавшись за неё, подбежал, сел рядом и стал её успокаивать. Спустя срок  я спросил, почему бабушка так расстроилась, ведь в моём вопросе не было ничего обидного.

- Много лет назад,  дитятко, когда мне было столько же годков, сколько тебе сейчас - начала свой рассказ бабушка Луиза - была война. Я со своей семьей, конечно, жила далеко от тех мест, где шли бои, но и нас горе и беда людская не обошла. Нас в семье было девять детей , как говорят мал мала младше. Младше меня было ещё два братика Славик и Гриша, и я их очень любила. ВОЙНА- это слово у нас детей не было связано с бомбёжкой, выстрелами, криками людей. У нас она была тихой, тихо приходил почтальон и приносил с фронта письма и похоронки, люди тихо уходили на фронт и не возвращались, тихо от голода и холода умерло пол деревни. Всё на фронт. Мы понимали, что где-то людям ещё хуже, чем нам. Мы работали на равнее со взрослыми. Сажали картофель, пропалывали, убирали урожай и всё, всё, всё отправляли на фронт. Мы питались чем могли, собирали траву, мололи её и жарили оладушки из этого. Хорошо, если удавалось достать жмых, который оставался от производства муки, а то и так обходились. Стоит ли говорить, что со здоровьем у нас было не всё хорошо. И вот летом сорок второго года я и Славик заболели дизентерией. Тем летом пол деревни болело этой болезнью. Мне было десять лет, а братику семь. Болели мы тяжело, остальные братики и сестрички помогали нам как могли. Моя бабушка Степанида, которая в то время жила с нами всегда нам со Славиком прятала свои сухарики под подушку и вечером просила нас их съесть, может и эти кусочки «хлеба» помогли мне тогда выжить. А вот мой братик был совсем плох. Я была старше его и поэтому всегда жалела  его. Как-то вечером мы лежали на печи и в окно светило такое же красное солнце. Славик был весь мокрый от болезни и говорил что ему очень холодно. А потом вдруг спросил - А почему солнце красное? И я начала объяснять, что люди говорят, что это к теплу и завтра обязательно будет тепло, и он выйдет гулять и ему будет тепло и хорошо играть. Но братик меня уже не слышал. Он умер у меня на руках, я это поняла, но продолжала гладить его по головке и говорить, что завтра будет тепло, ведь не зря же солнышко красное.

А зимой этого же года от кори умер мой второй братик Гриша. Ему было три годика.

Так «тихо» прошла по нашей семье ВОЙНА.

После этого рассказа я совсем по другому стал воспринимать, ранее далёкое и не понятное мне слово «война».

 

«Звезда» Новогоднего бала

Ёлы-палы! Ёжкин кот!!! Да, что они о себе думают! Вернее обо мне. С чего они взяли, что каждый человек может писать? Придумали!! Написать сочинение о какой-либо «звезде», которую я хотел бы пригласить на школьный новогодний бал. Нашли эксперта!!! Вот если бы предложили мне собрать комп или поменять настройки биоса, или на крайняк, написать какую-нибудь игру на заданную тему – это пожалуйста. А то ЗВЕЗДА!!! Девчонки всё болтают о Стасе Давыдове, а что до меня, то лично я этого блогера не очень люблю. А эстрадные светила меня вообще не трогают. То ли дело Павел Дуров или Касперский, но они-то вряд ли захотят к нам прийти на вечеринку, хотя я так и вижу, как Киркоров прыгает от счастья, получив приглашение на пати в гимназию № 1528. В общем, дурацкая идея!!!

Так я шёл и ругался про себя. А полз я в магазин на станцию: видите ли, родителям селёдка приглянулась именно там. У отца любимое новогоднее блюдо селёдка под шубой. Интересно, почему именно в этом магазине я должен купить эту рыбу? Такое ощущение, что родичи кастинг проводили, и первое место и приз в виде меня, как покупателя, завоевала морская красавица именно из этого рыбного бутика. Нет, я ничего, но полчаса топать за какой-то рыбой как-то влом. Ворча и кряхтя я таки дошел до места назначения. Еще как назло очередь в магазине огроменная, толпа народу, скользко, душно, тесно... Жуть! Только я определился, кто тут последний в очереди, как в ларьке началась разгрузка товара... Что ж, наверное, сегодня день такой просто. День, когда все люди и обстоятельства против меня сговорились. Найдя глазами ближайшую танкетку, я уселся, потому что ждать теперь нужно будет долго. Рядом со мной села какая-то бабуля.

– Знаешь, милок, я здесь постоянно закупаюсь. Здесь суповые наборы очень дешевые. Вот и набираю побольше, чтобы собачек бездомных накормить.

Теперь я понял, почему мои родичи выбрали этот «супермаркет». Здесь самые низкие цены, а я то думал… Ответ прост, как установка винды (это я про установку операционной системы на комп).

- А знаешь, сколько у меня собачек? – никак не утихала старушка – почти двадцать человек.

Дожили, собак людьми мерят! И что она ко мне пристала? Странная женщина, довольно нелепо одетая, в старом поношенном и явно не тёплом пальто (а на улице минус пятнадцать), серенькой вязаной шапке из-под которой выбиваются седые волосы, а на ногах так вообще валенки. Маленькие вылинявшие голубые глаза на загорелом сморщенном лице, казалось, вцепились в меня и не собирались отпускать. Рукой, свитой из сухожилий  и вен, она врезалась в мой рукав, давая понять о моём обречённом положении (я почувствовал себя мухой, попавшей в паутину).  Ну, прямо городская сумасшедшая. А лично у меня из головы никак проблема одна не выходит: дома я пытался разогнать процессор, а он дурит, на 3,9 ГГц работает, а на 4 ГГц  выдаёт какую-то ерунду – все файлы куда-то «бежать» начинают, особенно смешно выглядит на аудиофайлах. Голова же пухнет! Что с этим делать? А тут ещё эта старушенция думать мешает. И что я ей сделал?!

-А ты любишь пёсиков? Они такие хорошие, ласковые и преданные. А какие у них большие и мокрые носы (по мне так сомнительный комплемент), выразительные глазки, бровки! А хвостики! Какие у них хвостики!

Всё-таки странная бабушка. Задаёт вопрос, а сама даже и ответ не слушает. Такое ощущение, что это моноспектакль для одного слушателя, которым по воле случая оказался я.

- Вот станешь таким как я, внучёк, и тоже будешь заниматься собаками.

- Вряд ли! У меня аллергия на собак. Нет, мне, конечно, нравятся всякие пёсики, но я бы на Вашем месте лучше занимался бы своими внуками, чем кормёшкой чужих собак.

Даже не знаю, почему я так грубо ответил. Может, во мне резко всплыла обида на своих бабушек за отсутствие должного внимания с их стороны. И может, мне показалось, что я совсем не хуже каких-то собачек. Мне даже трудно представить, чтобы моя бабушка говорила бы с кем-то обо мне с такой же любовью, как эта бабуля о своих собачках. Но, правда, я, может, чего-то и не знаю. Да и откуда? Вижусь я с ними редко. А когда говорю с ними  по телефону, то их интересует только моя учёба; такое ощущение, что я нужен только для того, чтобы приносить хорошие оценки, а другие мои скилы (то есть способности) их не интересуют. В общем, обидел я человека за так просто. Стыдно, наверное, должно быть. Но как говорится, умная мысля приходит опосля. Может, не обратит внимания на мои слова.

- Я не чужих собак кормлю (всё-таки обиделась) –  они ничейные. Милок, так получилось, что нет у меня ни деток, ни внуков. Знаешь, давным-давно, в семидесятые годы уже прошлого столетия, меня как молодого специалиста распределили работать в секретную лабораторию. После окончания института я стала микробиологом. И вот я, молодая девчонка, попала в ад на земле. Ты думаешь, я, как говорится, краски сгущаю? Так решай сам, внучёк. В те годы на Гомелевскую область летом обрушились ливни. Дожди лили, как при всемирном потопе. Затопило несколько деревень, люди лишались жилья, имущества и даже жизней. Это было страшно. Но когда дожди прекратились, стало ещё хуже. Так получилось, что водой размыло старое кладбище, на котором были захоронены люди, умершие от холеры. Ты небось, милок, и не слышал о такой беде. А это страшная болезнь! Эта зараза стала убивать людей целыми семьями, целыми деревнями. А врачи не были готовы бороться с этим, потому как считали, что этой болезни больше не существует. Холера же вышла из гробов и начала свою беспощадную жатву (она сказала это как особенно зловеще). Ну как, сынок, страшно? Ты скажешь причём тут я? А я попала как раз в ту лабораторию, которая должна была справиться с этим посланием из ада. Мы начали разрабатывать вакцину против холеры. Ты, наверное, видел фильмы-катастрофы. Так вот – в жизни всё гораздо дольше и страшнее. Во-первых, ты знаешь, что каждый день стоит жизни, жизни мам, пап, детей, а ты, как бы не «бежал», понимаешь, что есть обстоятельства, которые сильнее тебя. Например, бацилла должна начать развиваться в теле подопытного и время действия вакцины это тоже ВРЕМЯ. Во-вторых, подопытные. Дело в том, что в идеале нужно было использовать обезьян, но они очень дорого обходились государству, и приходилось брать собак. Нужны были большие собаки. Были выловлены все большие дворняги по округе. Потом стали привозить собак из милицейских питомников. Но вольеры очень быстро освобождались. Возможно, это звучит пафосно, но мы спасали человеческие жизни. А какой ценой… Я отвечала за то, чтобы прививать собак. Сначала надо было их заражать, потом пробовать спасти. Представь, милок, заходишь в клетку, а этот большой лохматый пёс так рад тебя видеть, что прижимает ушки, часто-часто виляет хвостом, глядишь отвалиться, западает на передние лапы и очень-очень хочет понравиться. Сначала пытается лизнуть тебя, хоть как-нибудь, но верх достижения цели это, конечно же, нос. Когда не получается, это огромное создание ложится брюшком вверх, показывая тебе полное своё доверие и продолжая бить хвостом, ждёт твоей ласки. – На лице моей новой знакомой промелькнула улыбка воспоминания, и на мгновение показалось, что любовь её четвероногих друзей коснулась её своим крылом. – А что я? Я захожу в вольер, чтобы на острие иглы внедрить смертоносную заразу в это создание, которое тебе так безраздельно доверяет. Что у меня тогда творилось в душе, внучёк! Мне было до физической боли нестерпимо жутко. И никакие увещевания в том, что я этим спасаю жизни других людей, не помогали. Те люди были далеко, и я их не знала, а эти собаки были здесь, и они мне верили, а я их убивала. Полканы и  Тузики довольно быстро заболевали, и когда  я к ним заходила, они уже не прыгали –  на это не было сил. Они лежали, прижимали уши, еле виляли хвостом, по-прежнему переворачивались пузиком вверх и виновато смотрели снизу, мол, ты уж извини, я тут немного приболел. Они продолжали мне верить и не сопротивлялись, когда я им колола пробную вакцину. Но мы были далеки от победы над болезнью. И я вновь и вновь заходила в вольеры. У моих мальчиков и девочек уже не было сил переворачиваться на спину и их хвосты еле шевелились, но в их глазах была всё та же преданность и доверие ко мне. Мои же глаза сутками напролёт были наполнены слезами. Я хоронила своих преданных друзей, и в те моменты мне казалось, земля уходила из под ног. А на следующий  день вольеры после дезинфекции заполнялись новыми «добровольцами». И новые овчарки, ротвейлеры, кавказы и московские сторожевые признавались мне в своей любви и преданности. Что я тогда пережила, милок, и врагу не пожелаешь. Мне казалось, я разучилась спать, а потом и плакать. Нет, я не очерствела, просто слёзы закончились. – При этом она рукавом своего пальто утёрла набежавшую росу из глаз. Наверное, накопились, подумал я и почувствовал, что и мои щёки мокрые. Нет, я не плакса, просто она затронула те струны моего неокрепшего организма, которые явно отвечают за количество слезливого потенциала. – Прошло время, -  продолжила старушка -  и мы всё-таки победили эту проклятую холеру. Руководителей нашей лаборатории премировали. Но главной наградой для нас были спасённые жизни людей, сынок. Потом нашей команде дали задачу разобраться с другой болезнью – лейкозом –  и мы были близки к победе, но настали лихие девяностые, и деньги на проект перестали давать, а потом и вовсе закрыли нашу лабораторию. Да, кстати, милок, если среди твоих знакомых есть люди, болеющие лейкозом, скажи им, что им нельзя есть копчёную рыбу, уж очень эта зараза любит копчености. Слышишь, внучёк, обязательно передай. Обидно, что нам не хватило времени, мы бы непременно победили и эту болезнь.

-Хорошо, обязательно передам –  ответил я маленькой бабушке. Теперь я посмотрел на неё другими глазами. Теперь я понял, почему она кормит всех уличных собак и особенно любит больших. Да, а на глазах у неё снова были слёзы. Теперь понятно, почему нет ни мужа, ни детей. Она двадцать лет своей жизни отдала спасению других людей, возможно, и меня, а на себя не оставила времени. А я к ней был так жесток.

И тут открылся прилавок. Моя новая знакомая, что называется, стартонула с места и, сказав «пока», врезалась в толпу в надежде купить побольше и подешевле еды своим собачкам. Да, на пенсию себя бы прокормить, не то что свору лохматых, хвостатых, с большими мокрыми носами.

Я же остался стоять в конце очереди и смирно ждал, когда придёт мой черёд купить селёдку-красавицу, которую у меня дома ждёт шикарная шуба из картошки, свеклы и майонеза.

Придя домой, я даже не сел за комп. Родители были сильно заняты приготовлением, а не то бы заподозрили, что я заболел. А я сел за стол, взял листок бумаги и написал про «звезду»,  которую я хотел бы пригласить на новогодний бал. Из меня писатель не очень, но я старался передать те чувства, которые я испытал, слушая исповедь моей новой знакомой, имя которой я даже забыл спросить.

В школе я сбивчиво прочёл своё сочинение, а когда закончил, увидел слёзы на глазах учительницы, девчонок и некоторых ребят. Единогласно мы решили пригласить героя, а вернее героиню моего «романа».

Найти её не составило большого труда. За время разговора я также узнал, что она проживает в Менделеево. Мы с ребятами поехали туда  и расспросили местных жителей, кто у них кормит уличных собак. Так мы довольно быстро нашли Галину Ивановну и торжественно, насколько это было возможно, на улице, вручили ей приглашение. Она сильно засмущалась, но пообещала прийти.

Возможно, чересчур громкая музыка и большое количество ребят, повлияло на то, что наша «звезда» растерялась. На Галине Ивановне было явно новое платье и шикарное ожерелье из бирюзы, которое подчёркивало её красивые, небесного оттенка глаза. Пахло от неё сиренью, и хотя, этот запах явно шёл вразрез с предновогодним настроением, зато веял такой знакомой свежестью майского утра, что становилось отчего-то светлее. А когда её пригласили на сцену, мы с ребятами вручили ей грамоту и поздравили с присвоением звания «Человек Большое сердце». Потом мы пили чай, и наша гостья долго и много рассказывала о своей жизни. И почему-то, было видно, что ей было приятно называть нас внучками. Обычно ершистые на такие «звания» от чужих людей, сегодня ребята охотно отзывались. Разговор получился долгий и задушевный.

Но, главное, что тогда мы поняли, что «звезда» это не всегда тот человек, о котором много говорят,  а что это человек, который много сделал для других и согрел своим сиянием очень многих, и даже тех, кто об этом и не догадывался.

 

Чудо

А каково это, не хотеть идти домой? Как можно между домом и улицей выбрать второе? Честно говоря, я никогда этого не понимал и до сих пор не понимаю. Нет, я знаю, что такое явление в принципе существует, но только совсем недавно я столкнулся с такой ситуацией. Дело было под Новый год. Настроение было так себе, ибо учёба закончится только 31 декабря, а я ещё не успел отойти от концерта, который был 25 числа, и от постоянных выступлений с мюзиклом: устал я, в общем. И чтобы хоть как-то расслабиться и ненадолго забыть о грядущих посиделках в гостях (это тоже своего рода концерт, потому что родственники все время требуют от меня "зрелищ"), я решил пойти посидеть на детской площадке под окнами дома, чтобы мама не переживала за мою сохранность. Оказалось, я не единственный ребёнок, который решил один погулять вечерком под Новый год, да ещё и в мороз -20: на соседней скамейке сидела девчонка, на вид лет 12, хотя, может, и 10, они в этом возрасте почему-то сильно старше кажутся. И выглядела она, по правде говоря, не очень: потрепанная какая-то, куртка грязная, рваная и явно велика девочке. Видимо, ее маме вообще все равно на ребёнка. А об улыбки на лице девочки и речи быть не могло. И почему-то я решил, что именно ей я должен прямо сейчас рассказать о том, как тяжело приходится десятилетнему бедолаге, которого заставляют таскаться с портфелем по школе 31 декабря. Но как с ней заговорить? Фраза типа "неправда ли на улице чудная погода" в такой мороз была бы не совсем уместна. Поэтому я перешёл к плану "Б" и заурядно начал диалог приветом. К моему удивлению девочка сразу мне ответила взаимностью и даже слегка ухмыльнулась:

- привет, меня Вика зовут, а тебя как? Ты чего не дома? Холодно же!

- Эээ... Меня зовут Кеша... - затормозил я - ну... то есть Викентий, имя такое... В честь дедушки.

И тут я понял, что не произвожу впечатление интересного собеседника, поэтому решил сменить тон:

- Я здесь сижу, потому что уже устал от этой школы и постоянных концертов, на которых, кроме бабушек, все время дергающих меня за щеки, никого нет. Устал я от этого всего! Понимаешь? Хотя погоди, а ты что здесь делаешь? Тебя мама ругать не будет, а?

- Не волнуйся, не будет - твёрдо пробормотала Вика- меня вообще никто не ругает, я сама по себе, что хочу, то и делаю!

Тут на её лице промелькнула гордость.

- ааа, понял: ты, как это сейчас называется, сильная и независимая, ещё скажи, что у тебя друзей нет, потому что они тебе не нужны.

- Не нужны - перебила она.

- Мдааа, интересный случай. Может, наконец объяснишь, с чего вдруг взялась такая независимость в столь раннем возрасте?

- Почему ты думаешь, что я могу тебе доверять?

- Ну, не знаю. Возможно потому что сейчас почти ночь, на улице темнота и толпы пьяных мужиков, а ты сидишь тут одна и не побоялась со мной заговорить.

- В принципе ты прав.

(Так быстро споры ещё никогда не заканчивались)

- Только пообещай, что не будешь сейчас называть меня несчастной. Поясню. Мама меня ругать не будет, потому что она уже два с лишним года лежит в гробу. Ее машина сбила. А дома сейчас пьёт папа, и только часам к двум ночи он уснёт. Если я сейчас туда пойду, он опять начнёт на меня орать за то, что я вся в мать, а потом начнётся кошмар, о котором тебе лучше не знать. Поэтому я собираюсь встречать Новый год здесь. Уже второй раз.

Тут возникает неловкая пауза, затянувшаяся секунд на 20. Я не знал, что сказать, как поддержать. От слов сейчас не будет толку, тут надо что-то делать, а что, я не знал.

- Ну, всякое бывает...

"Что за ересь я несу?! В смысле "всякое бывает"?! У человека трагедия, а я её успокаиваю так, как будто в неё просто снежком попали... Стыдно-то как! Надо срочно что-то ещё сказать..."

- не переживай, утром протрезвеет, и все нормально будет.

"Ну да, успокоил так успокоил!"

- извини, я просто не знаю, что в таких случаях говорить, у меня никогда такого не было. Мне правда очень тебя жаль...

- Не надо меня жалеть, у меня хороший папа, и я его очень сильно люблю. Да, он иногда неделями сидит в запое, но когда он трезвый, то он становится другим человеком, которого я люблю называть папой, а не отцом, как сейчас.

- Какой кошмар, правда...

У меня зазвонил телефон, мама позвала домой на ужин.

- извини, мне надо идти... Слушай, я тебя сейчас не жалею, а хочу протянуть руку помощи: пойдем у нас переночуешь, а? У нас дома тепло.

- Хм, нет, ночевать не буду, домой все-таки надо будет вернуться, но на пару часиков заглянуть могу.

Я вновь был удивлён, такому внезапному согласию. Мы пришли ко мне домой, где сестра Катя встретила меня со словами: "ого, ещё только 10 лет, а уже домой девочек приводит". Это была её очередная попытка пошутить. Как всегда, не очень удачная. На самом деле Катя классная, но так как в этой истории у неё роль небольшая, то и говорить о ней много не имеет смысла. Мама спокойно отнеслась к пребыванию Вики в нашем доме. А когда я ей все тихонько объяснил, то она приняла Вику, как родную, на что та, такая холодная на первый взгляд, не менее тепло обняла мою маму. Я снова был в шоке от этой девочки. На ужин мама сварила макароны с сосисками, чтобы особо не баловать нас разнообразием своей кухни перед новогодним застольем: это традиция, которую мы все с радостью соблюдаем. Вика сказала, что не голодна, однако первая слопала целую тарелку макарон, да ещё и добавку попросила. Удивительный человек. Мы предложили ей вздремнуть в Катиной комнате, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть и расслабиться. Она согласилась с прежней легкостью. В два часа я пошёл её будить, как она просила, но все мои попытки были тщетны: она спала, как убитая. В итоге мы с Катюшкой всю ночь теснились и пинались на диване, однако утром я проснулся в её объятьях. Интересно, все сёстры такие странные или только моя...

Когда мы зашли в комнату, Вики уже не было в кровати, а дверь в квартиру осталась открытой. Понятно.

Этим утром мама позвала меня есть рисовую кашу, и к своему удивлению я согласился и завтракал со всей семьёй, в то время как обычно я предпочитаю завтракать с компьютером. От Вики заразился, наверное. Кстати её личность я тоже обсудил с родными. Папа сказал, что надо срочно звонить в полицию. А мамина идея мне понравилась больше, так как для её выполнения не надо было никуда звонить. Мама предложила просто поговорить с Викой и узнать о всей этой ситуации как можно больше, а потом уже решать эту проблему. Вопросов вроде "как связаться с Викой?" у меня не возникало. Сразу после школы я пошёл на то же место, где мы вчера разговаривали с девочкой. Она пришла минут через 10, хотя из-за собачьего холода казалось, что прошла целая вечность.

- почему ты не разбудил меня?!

Я опять был ошарашен такой контрастностью характера, но не потерялся, как в прошлый раз.

- да тебя нереально разбудить, спишь богатырским сном!

- ... Хорошо, извини.

- Как ты? - я смягчил тон.

- Не очень. Проснулась оттого, что папа разбил бутылки с пивом, и из-за того, что я слишком долго мыла полы, опоздала в школу.

- Оу. Если честно, я опять не знаю, что сказать.

- Ничего.

Опять неловкая пауза, но уже короче, чем в прошлый раз. Да и напряженность в общении куда-то пропала.

- слушай, у меня к тебе разговор один есть...

- Какой?

- Ты веришь в Деда Мороза? Даже не так. Ты веришь в чудеса?

- Хм. После смерти мамы я усомнилась даже в существовании Бога. О каких чудесах вообще может идти речь?

- Ну да, понял. А если все-таки они случаются?..

- Кеш, давай по существу.

- Хорошо, просто сегодня Новый год... И возможно, имеет смысл пожелать, чтобы в семье все снова стало, как раньше?.. Ну, то есть я понимаю, что как раньше уже не будет, но вдруг чудо случится, и папа перестанет пить?..

По лицу Вики проскользнула слеза.

- вечером встретимся.

Она развернулась и ушла.

Почему-то я перестал удивляться внезапности её действий.

Вечером я пришёл на место встречи и ждал Вику. Времени у меня было немного, так как через час уже надо было уезжать в гости. Вика пришла почти сразу:

- в общем, я подумала и решила воспользоваться твоим предложением. Я все равно не верю во всю эту чепуху, но тем не менее, давай попробуем. Что надо делать?

Несмотря на всю суровость её речи, в глазах мелькнула искра детства. Иными словами, "взрослость" её слов никак не совпадала с наивностью, надеждой и верой её глаз.

- Обычно письма пишут, но я так никогда не делал, просто подходил к окну, говорил и всегда прокатывало. Но у тебя особый случай. Тут нужно напрямую связаться с Дедом Морозом, но как это сделать, я не знаю.

Хотите – верьте, хотите – нет, но в этот момент около одного из подъездов мы увидели силуэт высокого и пузатого мужчины с длинной седой бородой. Жизнь не перестаёт удивлять. Я взял Вику за руку и со словами "а вот и он" повёл её к незнакомому нам мужчине: это все та спонтанность, которой меня заразила эта девчонка. Когда мы подошли к нему, я понял, что перед нами священнослужащий. Впрочем, это не показалось мне проблемой. Нужно было сделать вид, что он Дед Мороз. Но я же не настолько глупый, чтобы монаха с Дедом Морозом перепутать. А вот Вика... Нет, она не глупая, но полагаю, что с такой ситуацией в семье, она ни разу не видела ни первого, ни второго.

- подожди. Я сейчас.

Я подошёл к монаху и обо всем с ним договорился. Это оказалось труднее, чем спорить с Викой, но к великому счастью, иеромонах Иоан до крещения работал психологом Николаем Васильевичем и все-таки согласился помочь мне. А ещё он сказал, что я умён не по годам. Странно. Но, впрочем, ему виднее.

Мы вместе подошли к Вике, и я сказал ей, что можно начинать действовать.

- поняла -прошептала она - Дорогой Дедушка Мороз! Я... А почему ты в чёрном? На картинках ты обычно в красном... А ты точно настоящ...

- Да, настоящий, настоящий. Просто он знал, к кому шёл - попытался выкрутиться я.

- Хм. Хорошо. Так вот. Дедушка, я хочу, чтобы папа снова стал хорошим... Нет, он конечно хороший, но не всегда... Просто... Там такое дело...

Судя по трясущемуся подбородку, красным глазам и изменившейся интонации, Вика вот-вот должна была заплакать.

- Дитя моё -сказал Иоан - спокойно, вдохни поглубже и говори. Не спеши.

- ...хорошо... Два года назад мама... маму... не стало её. Погибла.

Пауза.

- потом мы с папой остались вдвоём... Знаете, он у меня такой хороший... Ласковый и добрый, игрушки мне покупает, правда любимую куклу сломал недавно... Я знаю, он случайно, он не хотел... Просто... когда он пьёт, его как будто подменяют: он начинает все ломать и бить... И меня тоже... Больно так... Особенно по спине... Но я терплю и жду, когда он уснёт, а потом снова хоть ненадолго станет хорошим... В общем, Дедушка Мороз, пожалуйста, помоги! Сделай так, чтобы папа всегда был хорошим! Я тебя очень прошу!!!

- Я тебя понял, дитя. Хорошо. Под Новый год чудеса должны сбываться (мне показалось, что Иоану не очень хотелось говорить последнюю фразу, так как православие не приветствует празднование Нового года и существование духа Деда Мороза, пришедшего из язычества. Иначе говоря, в голосе иеромонаха явно слышалось противоречие). Я исполню твоё желание, только позволь мне увидеть твоего папу. Иначе я не смогу выполнить твою просьбу.

- Хорошо, пойдёмте, тут рядом, через подъезд.

Вика перестала плакать и повела "Деда Мороза" к себе домой. У меня ещё оставалось время, и я решил пойти с ними, хотя мне и стало страшно идти в дом к незнакомому пьянице.

Когда мы зашли в квартиру, я был в ужасе оттого, какой хаос там творился: по полу были разбросаны грязные вещи, сломанные игрушки, пустые бутылки... Да чего там только не было! Я посмотрел на Вику, лицо которой мгновенно покраснело. Она ничего не сказала. Затем "Дедушка Мороз" попросил Вику посидеть на кухне, а мне велел идти домой, на что я сказал, что пока все не встанет на свои места, я никуда не пойду. Тогда Вика пообещала, что позже все расскажет, и лишь после этих слов я пошёл домой. Последнее, что я увидел — это то, как иеромонах направился в комнату к отцу девочки.

Часа в 4 утра мы с семьёй вернулись домой с празднования. Кстати, под елкой я ничего не нашёл, да и не искал: я загадал, то же, что и Вика, и весь праздник я думал только об этой семье.

Примерно в 10 утра Вика снова вышла гулять. Я не сразу её узнал. На ней была чистая куртка. Она была не одна. Рядом с ней шёл её папа, они молчали, но держались за руки. Я был в шоке. Мне стало дико интересно, как за одну ночь, человек смог так сильно измениться, хотя лицо у этого папы ещё давало знать о зависимости.

Надо было связаться с этим Ионам и все у него узнать! Но как?! Это же невозможно! Эх... Вика обещала все рассказать, но по её счастливому лицу и так все ясно. Вопрос лишь в том, как же все-таки иеромонаху удалось такое сделать. Я начал делать предположения. Поначалу решил, что иеромонах Иоан ненадолго стал психологом Николаем Васильевичем и провёл какой-нибудь супер крутой сеанс психотерапии, что папа все понял и исправился. Но в конце концов я решил, что произошло чудо, которое хоть и отрицается в науке, но приветствуется и в православии, и в язычестве. Надо будет как-нибудь поразмышлять на эту тему. И Вике надо будет рассказать, что это не совсем Дед Мороз был, хотя... Он же дед? Дед. Желание исполнил? Исполнил. А цвет одежды не имеет значения. А сейчас, когда у всех все хорошо, пойду-ка я посплю, а то совсем вымотался со всеми этими чудесами.

Конец.

Поделиться

 

Метрика