Умный поиск



Александр Евсюков: активация вдохновения

Александр ЕвсюковВам интересно узнать, что думают члены жюри о литературных конкурсах? Об этом можно прочитать в интервью Юрия Татаренко с Александром Евсюковым. Прозаик, критик, ведущий прозаических семинаров Литературного клуба Союза российских писателей делится с нами своими мыслями о современной литературе, писательском труде, о поддержке и трудностях начинающих авторов, о том, как различать хорошую прозу и многом другом.

Интервью:

- Добрый день, Александр, как пережили самоизоляцию?

- Это был новый необычный и непривычный для меня опыт. Оказалось, что серьезные ограничения в возможности пеших передвижений сильно сказываются на интеллектуальной работе. Так что болдинской осени этой весной, к сожалению, не случилось. Кое-что удалось написать набело. Что-то начерно – думаю, эти черновики мне обязательно пригодятся в дальнейшем. Что касается работы и общения, то всё-всё надолго переместилось в онлайн. Например, еженедельно по вторникам мы собирались на обсуждения поэтов и прозаиков в Литературном клубе Союза российских писателей, который мы ведём совместно с замечательным поэтом Геннадием Калашниковым и мастером сразу нескольких жанров (поэзии, малой прозы, эссе) Викторией Чембарцевой. Также в рамках проекта ЛКС (развернуто – Лаборатория критического субъективизма) один либо два раза в месяц мы вместе с известными критиками Анной Жучковой, Валерией Пустовой, Еленой Сафроновой. Михаилом Хлебниковым и другими постоянными или переменными участниками горячо обсуждаем яркие образцы современной малой прозы (от Романа Сенчина до Елены Долгопят, от Андрея Рубанова до Дениса Осокина). Стенограммы этих живых обсуждений затем регулярно публикуются в журнале «Лиterraтура». Кроме того я довольно внезапно стал организатором литературного конкурса «Внезапная реальность», посвященного различным ситуациям и состояниям, в которых оказались люди в период пандемии и самоизоляции. Первое место в номинации «Проза» заняла Наталья Мелёхина, а в номинации «Поэзия» – Елена Пестерева. Все победители и призеры уже награждены дипломами, а лучшие рассказы и стихотворения будут опубликованы в журнале «Тула» этой осенью.

- Продолжая конкурсную тему – в начале лета подвели итоги второго сезона премии «Антоновка. 40+». Удалось ли открыть новые имена?

- Юрий, спасибо за вопрос. Поясню, что в 2018 году я был единогласно избран председателем Оргкомитета первого сезона этой премии, посвященной памяти нашего учителя в Литинституте Алексея Константиновича Антонова и призванной привлечь интерес к творчеству авторов от 40 лет и старше. Сезон оказался фантастически успешным, во всех номинациях было принято без малого две тысячи заявок из более, чем сорока стран мира. Мероприятия, связанные с объявлением длинного и короткого списков, проходили в Москве и Крыму; а церемония награждения победителей бюстами авторской работы и дипломами состоялась в главной библиотеке страны – всем известной Ленинке. Среди победителей отмечу прозаиков Дмитрия Коржова и Ирину Соляную, поэта Ефима Бершина и выигравшего в номинации «Драматургия» Евгения Сулеса. Все эти замечательные авторы получили первые в своей жизни международные премии. Дальше, в связи с тем, что другие проекты потребовали от меня много времени и энергии, а также из-за непримиримых внутренних разногласий в Оргкомитете я передал свой пост другой ученице Антонова – издателю и лауреату премии «Лицей» Дане Курской, которая в свою очередь обязалась к началу третьего сезона премии передать его другому достойному кандидату. Так что уже год я не имею прямого отношения к «Антоновке. 40+» и даже времени, чтобы следить за ходом прошедшего сезона лично у меня почти не было, однако надеюсь, что поток литературных открытий там не оскудевает. За это время, помимо организации работы Литклуба СРП и проведения «Внезапной реальности», меня пригласили стать координатором литературного конкурса «Петроглиф», связанного с темой Севера, членом жюри Международного литературного форума «Золотой Витязь» и куратором конкурса «Линия фронта», посвященного 75-летию Победы в Великой

Отечественной войне. За короткий срок я лично прочитал свыше двухсот прозаических работ, связанных с военной тематикой. Хочу отметить победителей: замечательных прозаиков Анастасию Астафьеву, Олега Корнильцева и совсем юного автора Юлию Токареву с ее потрясающим рассказом «Любочка». По итогам конкурса скоро выйдет сборник, куда войдут лучшие поэтические и прозаические произведения победителей и финалистов.

- Совсем недавно Госпремия вручена Валентину Курбатову. Как думаете, всколыхнет ли эта награда интерес к его творчеству?

- Едва ли сильно. Литературные новости интересны всё более узкому кругу людей. Да, кто-то увидит в новостях фамилию Курбатова, возможно даже запомнит её, но вряд ли именно по этой причине помчится читать его книги и статьи. Известия о присуждении литературных премий – даже самых крупных и престижных – не расходятся в современном обществе гулким эхом. А все отголоски, как правило, замирают внутри условно «литературоцентричного» круга.

- Лауреаты первой премии «Лицей» получили по 1,2 млн. руб. Не многовато ли для делающих первые шаги в литературе?

- Честно говоря, я не считаю сумму чуть больше 15 тысяч долларов такой уж огромной (да-да, если считать не в рублях-«попугаях», то она выглядит гораздо скромнее). Это ощутимый гонорар за хороший роман, не меньше, но и не больше того. Профессиональный писатель, который посвящает творчеству лучшее время своей жизни или автор, сделавший заявку на профессиональный статус и не должны зарабатывать меньше. Другое дело – хороши ли награждаемые романы, повести, сборники рассказов и стихи? Достойны ли именно они того, чтобы становиться ориентиром для читателей и других начинающих авторов? Или же нередко вызывают недоумение, а то и тошноту даже у соседей по пьедесталу? Культивируемое скольжение по ярким трендам подменяет собой глубину и подлинность – думаю, именно в этом кроется куда большая проблема для современной литературы.

- Захар Прилепин считает, что Водолазкин достоин Нобеля. А вы так о ком сказали бы?

- Прилепину не впервой раздавать щедрые авансы. Если удастся вынести за скобки ту крайнюю политизированность в которую Нобелевка всё чаще впадает, то, на мой взгляд, сегодня это могли бы быть такие разные знаковые авторы, как Михаил Тарковский или Валерий Попов.

– Видите ли вы региональных авторов, способных продолжить ряд классиков – Шукшин, Вампилов, Астафьев, Распутин?

- Да, наверное, могу. Сегодня это замечательные прозаики Наталья Мелёхина из Вологды, Александр Киров из Каргополя, Алексей Серов из Ярославля, Василий Киляков из Подмосковья, Дмитрий Коржов из Мурманска, Владимир Софиенко из Карелии. Всех очень советую найти и прочитать.

- Писательское счастье – это ежедневное вдохновение или любовь миллионов?

- Считаю, что и полная безвестность, и чрезмерное внимание почти одинаково «глушат» творческую энергию. В первом случае, отсутствует обратная связь, поэтому очень сложно

продолжать верить в самого себя, в собственную востребованность. Такое случалось и случается со многими талантливыми авторами, которые не смогли выбраться из провинции и по-настоящему заявить о себе. Ближайший пример – мой товарищ и сокурсник поэт родом с Северного Урала Игорь Костоусов, скончавшийся этим летом. С другой стороны – чрезмерные усилия по продвижению, огромное количество встреч, поездок, интервью в определённый момент начинают мешать творчеству как таковому, а с учетом жестких издательских дедлайнов нередко заставляют писателей халтурить в их самом главном и важном деле.

– Где проще выживать литератору – в мегаполисе или келье?

- Думаю, у литератора должны быть и келья, и свободный доступ в мегаполис с его возможностями. Это как если спросить, что важнее – есть или спать? Чтобы успешно работать и с удовольствием жить, нужны и еда, и сон.

- Идеальное стихохранилище – Интернет или библиотека?

- Сам я редко пишу стихи, поэтому скажу о произведениях других авторов. Для меня одно естественно дополняет другое. Хорошо, когда любимые стихи есть на бумаге в качественной полиграфии. Но случается, что их нет под рукой, и тогда интернет очень даже выручает.

- Как мне кажется, писатель всегда перфекционист. Это изнуряет?

- Да, конечно. Но, главное, чтобы результат стоил затраченных усилий, чтобы внутри появилось это неповторимое ощущение большого сделанного дела.

- Помечтаем. Приглашает вас президент и спрашивает, чем помочь. Что ответите?

- Сначала стоило бы уточнить – чем ему помочь? Или всё-таки чем помочь литературе? Во втором случае необходимо создать действенный механизм для максимально объективной не идеологической литературной иерархии с бесперебойно работающими «социальными лифтами» для писателей и эффективной системой продвижения к читателю лучших литературных произведений. Однако, на самом деле, я не думаю, что сейчас возможен конструктивный диалог с высшими представителями власти на эту тему. Как мне представляется, они не считают современную литературу значимым фактором влияния как внутри страны, так и вовне. Поэтому пропаганда через телевидение и отчасти интернет-каналы, по их мнению, гораздо более эффективна. И, надо признать, отчасти они правы – для решения краткосрочных задач, в частности, для смены либо «поддержания в тонусе» текущих политических пристрастий литература – не самый подходящий союзник. А вот для воздействия на глубинное мировоззрение, для передачи эмоционального опыта в движении и нюансах ничего лучше до сих пор не придумано.

- Почему бы Путину не профинансировать известные журналы «Знамя», «Новый мир», «Дружбу народов», «Юность», подняв их тираж до полумиллиона каждому? В выигрыше были бы все!

- Во-первых, известных «толстых» журналов с долгой и яркой историей всё-таки существенно больше. В этом же ряду – «Нева», «Звезда», «Наш современник», «Роман-газета», «Сибирские огни», «Иностранная литература», а также замерший в летаргическом сне «Октябрь». А во-вторых – найдется ли сегодня по полумиллиону реальных читателей для каждого из этих журналов? Или сначала нужно будет одолеть долгий путь, найти

этого самого своего читателя и стать для него интересным и необходимым? Здесь возможно только комплексное продуманное до мелочей решение, включая каналы сбыта. Нельзя всё решить только вливанием денег и искусственным увеличением тиражей. И, честно говоря, я всё равно не вижу большого «выигрыша» конкретно для Путина – писатели редко оказываются «благодарными» людьми.

- Почему писателям-профессионалам не платят госстипендию 30 000 в месяц?

- А почему именно 30 тысяч? Конечно, если есть своё жильё в провинции, то это вполне приличная сумма на текущие расходы. А если «писателю-профессионалу» приходится снимать квартиру в столице или выплачивать серьёзную ипотеку, то такая поддержка едва ли даст возможность полностью сосредоточиться на творчестве. И в любом случае, я бы предпочёл реально работающий механизм, дающий писателю возможность зарабатывать, а не бюджетные милости, как первоочередную статью дохода. Удочку, а не замороженную рыбу.

- Современный человек станет абсолютно беспомощен в быту, как только отключат электричество. Вам не страшно думать о такой перспективе?

- Вспоминаю, как в подростковом возрасте я неделями жил именно в таких условиях, но когда есть свой сад и огород, возможность рыбачить, собирать грибы и ягоды, топить печь и носить воду из колодца, то это совсем не страшно, просто временами становится скучно. Так что надеюсь, ни я, ни мои близкие не пропадём даже в подобной ситуации, но отсутствия определённых технических возможностей будет, конечно, очень жаль.

- Представьте: летят в самолете прозаик, поэт, драматург, переводчик, критик. А на всех только два парашюта. Кому бы вы их выдали?

- В самых крайних экстренных случаях на каждом парашюте могут приземлиться сразу по два человека. А хороший критик умеет выживать даже при жёсткой посадке без парашюта. Но, наверно, тут нужен смайлик.

- Как складываются ваши отношения с критиками?

- Пока довольно благополучно – на мою первую книгу «Контур легенды» появилось несколько толковых рецензий, которые не раз заставляли меня задуматься или даже подивиться их точности и проницательности. Кроме того, повторюсь, я и сам порой выступаю в роли критика, но всё-таки это бывает реже, чем работа с прозой.

- Что бывает чаще: вы советуете кого-либо прочесть – или вам советуют?

- Пожалуй, в последнее время чаще я советую, но и канал приёма дельных советов у меня тоже открыт. Так что соотношение примерно два к одному в мою пользу как «советчика».

- Как различаете хорошую прозу и не очень? А хорошую и великолепную?

- Плохая проза либо эмоционально пуста, либо давит на одну сверхочевидную эмоцию. Она предсказуема. Хорошая способна чем-то приятно удивить даже искушенного читателя. Великолепная же проза удивляет сильнее, на более глубоком уровне и чаще всего не один раз. Она показывает мир куда более насыщенным, чем он обычно представляется нам в обычной жизни.

- Интересна ли вам новая территория – например, драматургия? Не хотите попробовать себя в таком жанре, как пьеса в стихах?

- Новые «территории» в творчестве мне интересны всегда. К примеру, я довольно регулярно отзываюсь на интересные явления современной литературы. Что касается драматургии, то мне будет интересно попробовать свои силы на этом поприще. Однако собственную пьесу в стихах, честно говоря, представляю слабо. Скажем, яркий представитель драматической поэзии второй половины ХХ века Константин Васильевич Скворцов уже в молодости осознал, что ведущее место в этом жанре на ближайшую историческую эпоху вакантно и, значит, его нужно занимать. А у меня как-то нет похожего устремления именно в том же направлении. Думаю, это не моё. И, к сожалению, мало кто из режиссеров сейчас готов к профессиональным постановкам в столь сложном жанре, как пьеса в стихах.

- Ваш любимый московский театр – это …?

- Мне очень импонируют театр «Сфера», театр им. А. С. Пушкина и Студия Театрального Искусства. С каждым из них связаны мои самые яркие театральные впечатления. Это «Фиеста» и «Дачники»; «Любовь. Письма» и «Материнское поле»; «Записные книжки» (по А.П. Чехову) и «Москва-Петушки».

- Приведите пример удачной экранизации. Лично я прежде всего назвал бы военные истории – «Звезда», «В августе 44-го». А вы?

- Фильм «В августе 44-го» (так же как, например, «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана) можно причислить к удачным экранизациям только учитывая важные оговорки. Одновременно с выдающейся актерской игрой я увидел там сильное упрощение целого ряда персонажей. Особенно досталось помощнику коменданта Аникушину, который из бывалого фронтовика, нарядившегося в парадную форму исключительно для того, чтобы сделать предложение своей невесте, фактически превратился в напыщенного и совершенно безмозглого тылового павлина. Мне из удачных экранизаций сразу вспоминаются «Формула любви» Марка Захарова, «Благословите женщину» Станислава Говорухина, «Кровь», поставленная Артемом Темниковым по мотивам повести Валерия Былинского «Июльское утро», мультфильмы Александра Петрова. Из зарубежных впечатлений хочу выделить короткий атмосферный сериал «Вулфхолл», экранизацию двум романов Хилари Мантелл, каждый из которых был удостоен Букеровской премии.

- Кому из режиссеров доверили бы экранировать вашу прозу?

- Наверное, сначала стоило бы привести длинный список тех, кому доверять эту задачу не стоит ни в коем случае. Однако мне было бы интересно, какими увидели бы мои истории и моих героев Эмир Кустурица, братья Коэны, Владимир Меньшов или Карен Шахназаров. Добавлю, что первый прецедент уже есть – молодой режиссер Олег Бузинский в конце прошлого года экранизировал мой короткий рассказ «Взгляд художника», причём на экране он стал более комедийным, чем изначально задумывался.

- На театре говорят: на актера нельзя научить – можно научиться! А на писателя научить можно? Мастер-классов и семинаров для этого достаточно?

- Абсолютно любого человека всему научить нельзя. Полного отсутствия оригинального таланта не заменят никакие учителя и никакое даже самое железобетонное упорство в обучении. Но и с одним талантом без трудолюбия и целеустремленности очень сложно

чего-то добиться – как правило, такой талант оставляет больше сожалений, чем достижений. Всегда необходим естественный отбор. Но, подчеркну, именно естественный, а не искусственный! Ну, а хороший мастер-класс – это интенсивная и качественная огранка того самого оригинального таланта, обладатель которого может и сам не вполне осознавать его индивидуальные особенности.

- Прогресс в спорте – это переход количества в качество. А в литературе тот же принцип?

- Да, но с одним уточнением. Работа писателя заключается не только в бесконечных упражнениях с целью написания всё новых и новых текстов, но и в наблюдениях за жизнью, способности добираться до сути под любыми покровами самого изощренного лицемерия и, в то же время, сохранять способность искренне удивляться. Очень важно не загонять себя, вовремя брать интеллектуальный отдых, чтобы суметь «выносить» и произвести на свет самый лучший замысел.

- С точки зрения писателя – что такое оптимизация усилий?

- По-моему, это способность грамотно распределять время и силы так, чтобы тебя хватало и на важные бытовые дела и на то, чтобы проводить черновую работу для активизации того состояния, которое принято называть «вдохновением». Чтобы оно не заставало писателя врасплох, а наоборот давало максимальную отдачу. А ещё это внутренняя способность быть амбициозным и смиренным одновременно.

- Как раскрутиться автору хорошей рукописи?

- Э-э-э… Юрий, сначала хорошая рукопись должна стать книгой. То есть она должна заинтересовать издательство. А потом различными способами раскручивается уже сама книга. Лично я считаю успешной «раскруткой» не ту, после которой раскупили один тираж, а потом стали дружно плеваться в сторону автора, поскольку он не оправдал всеобщих ожиданий. Лучшая раскрутка всегда та, при которой талантливый писатель совпадает со своим читателем, который запомнит не только имя, но и своё впечатление и будет терпеливо (или наоборот – нетерпеливо) ждать его новых книг.

- Детская литература – книги, которые не перечитывают. Согласны?

- В строгом смысле – да, детские книги должны быть интересны только в детском возрасте. Если начать перечитывать, например, Жюля Верна взрослым, то едва ли это доставит такое же удовольствие, как в детстве. Но бывают счастливые исключения – книги, которые вырываются из возрастных резерваций и сопровождают нас в дальнейшей жизни, открываясь с совершенно иных сторон. Как, например, «Книга джунглей» Киплинга или «Муми-тролли» Туве Янссон, «Незнайка на Луне» Николая Носова или «Короткое детство» Виктора Курочкина.

- А какие ещё книги вас изменили в детстве?

- Ещё «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» Сельмы Лагерлёф, Александр Дюма-отец и его малоизвестный роман «Жорж», «Зов предков» и «Мексиканец» Джека Лондона, «Чёрный корсар» Эмилио Сальгари, повесть Александра Линевского «Листы каменной книги».

- Что относите к системе табу в литературе – и искусстве в целом?

- К системе табу отношу плагиат, осознанную подлость и склонность расплачиваться за дружбу и услуги незаслуженным превознесением писателя. Многое другое – например, стилистические особенности или описания жестокости – часто зависят от контекста. Или по выражению Умберто Эко: «бывает, что эстетические достоинства произведения как целого оправдывают безнравственность его отдельных фрагментов».

- Сейчас популярна серия «ЖЗЛ». Чья биография вам интересна для своего исследования?

- Уже упомянутого раньше замечательного писателя-фронтовика Виктора Курочкина. Основоположника русской новеллы Всеволода Гаршина. А еще знаменитого писателя-лётчика Антуана де Сент-Экзюпери, чью жизнь хочется рассмотреть в новом ракурсе. Хотя биографии Гаршина и «Сент-Экса» я пока вижу в непривычном для классического ЖЗЛ документально-художественном формате. Так сказать, на стыке нескольких жанров.

- Чьим современником себя считаете?

- Доктора Лизы Глинки. Две совсем короткие встречи с ней произвели на меня совершенно потрясающее впечатление. Однажды я обязательно напишу об этом подробнее. А известие о её гибели в авиакатастрофе над Чёрным морем надолго оставило в душе ощущение совершенно невосполнимой утраты.

- Какого памятника не хватает вашему городу?

- С Москвой связаны судьбы многих людей, достойных очень долгой памяти. Всех не перечислить в ответе на один вопрос. Лично я в первую очередь подумал о своих учителях в Литинституте: Михаиле Петровиче Лобанове, Алексее Константиновиче Антонове и Сергее Николаевиче Есине.

– Что любите и чего не любите?

- Люблю талант, честность и прямоту. Не люблю изворотливость, лицемерие и все другие виды человеческой фальши.

- Лучший способ монетизации литспособностей?

- Думаю, пока что я его еще не нашёл и не опробовал.

- Как вы думаете, возможна ли интеграция писательских сообществ? Когда, на какой платформе?

- Я вижу огромные, часто неоправданные амбиции, которые способны перевесить все здравые доводы за объединение. Полагаю, что в ближайшее время это, скорее всего, невозможно.

- По наблюдению главреда «Литературки» Максима Замшева, вербальное вытесняется визуальным. Как часто с этим сталкиваетесь?

- Как все, довольно регулярно – понятно, что видео гораздо проще и доходчивее букв. Оно не требует ни развитого воображения, ни сосредоточенности, ни дара сотворчества. Однако сейчас я ощущаю и встречную волну, не столь сильную и всеохватную – желание

знать и понимать, думать по-своему, а не по готовым лекалам. И именно книги (по крайней мере, лучшие из них) – лучшие помощники в формировании личности.

- Как живется, когда не пишется?

- Если это не затягивается очень надолго, то скорее хорошо. Дела делаются, впечатления накапливаются – это своего рода прелюдия перед творческим выплеском. Если же не пишется долго, месяцами, то начинает овладевать тревога.

- Приведите пример своего спонтанного поступка!

- Были поступки, которые выглядели спонтанными со стороны, но внутри я ощущал их совершенно естественными и осознанными. Например, после успешной сдачи всех экзаменов в Тульский педагогический университет, я забрал документы и отправился в Москву, покорять Литинститут, откуда тоже получил вызов. Для моих родных это время выглядело такими «американскими горками». Но поступить иначе я не мог.

- В людях поселился страх заболеть коронавирусом. А какая зараза страшнее – вирусы наживы, равнодушия, бездарности?

- Все три эти свойства взаимосвязаны. Человек, склонный к наживе, ставящий её превыше всего в жизни, становится равнодушен к страданиям окружающих и, в итоге, теряет свой талант, пополняя ряды корыстолюбивых бездарностей.

- Что можете простить талантливым коллегам – пьянство, лень, невежество, эгоизм?

- Простить могу многое, если это не ломает жизнь и не губит саму природу их таланта. Не раз приходилось убеждаться, что пьянство и лень способны, в итоге, поломать жизнь, а невежество и эгоизм – исказить и даже уничтожить самый яркий талант. В общем, те или иные слабости у писателей практически неизбежны, а с пороками в самом себе, а иногда и в близких по духу людях приходится бороться.

- Тексты песен Стаса Михайлова трудно назвать поэзией. Однако на его концертах неизменные аншлаги. Почему?

- Потому что уверенно и ярко поданный примитив (как и самодовольная вычурность) имеет гораздо больше шансов быть успешными на короткой дистанции. Но, конечно же, не любой примитив, а только некоторые его представители и только здесь и сейчас. А попса в той или иной форме существовала во все времена.

- Писатели крайне редко появляются в телевизоре. Если бы вы могли выбирать, кому дали бы интервью из этой троицы – Дудь, Собчак, Познер?

- Все трое мне почему-то малосимпатичны, но «из трёх зол», пожалуй, выбрал бы Познера.

-Лучшее начало творческой встречи с читателями – это… ?

- Хорошим ли было начало встречи, как правило, зависит от ее окончания. Однажды на фестивале в Нижнем Новгороде нас с коллегами так внимательно слушали, что я хорошо запомнил, как порадовался этому про себя. А затем время встречи выходит и – никакого интереса, все встали и пошли по своим делам. Зато в других местах внимание нужно было

завоевать, но потом появлялся настоящий интерес, и общение продолжалось уже на совершенно другом уровне. Так вот, если встреча заканчивается, а тебя отказываются отпускать, потому что именно здесь и сейчас произошло нечто важное и неповторимое, значит, любое возможное начало и было самым лучшим.

- Ваши любимые классики?

- «Наше всё» Александр Сергеевич Пушкин и мой великий земляк Лев Толстой. Самый трагичный и при этом сострадательный гений Андрей Платонов. Неизменно блистательный Карел Чапек и незаслуженно малоизвестный у нас мексиканец Хуан Рульфо. Напротив довольно известный, но совершенно неисчерпаемый Акутагава Рюноскэ. А также классики американской «научной фантастики» Роберт Шекли и Альфред Бестер. Мог бы назвать еще многих, но остановлюсь на этой «великолепной восьмерке».

- Ожидать ли миру нового Льва Толстого?

- Да, великий писатель вопреки всему должен появиться. Однако думаю, что вряд ли он будет быстро признан многими, поскольку обязательно принесёт с собой не только новый жанр, но также и новое, отнюдь не во всём приятное, знание о человечестве и о каждом человеке. И, конечно же, этот новый большой писатель ни в коем случае не должен ни в чем подражать уже известному нам Льву Толстому. Да такое и не придет ему в голову.

Беседовал Юрий Татаренко

(сокращённая версия этого интервью опубликована в газете «Литературная Россиия» №35 2020)

Поделиться

 

Метрика