2 сентября отмечает юбилей вологодская поэтесса Ольга Александровна Фокина.
Ольга Фокина родилась в деревне Артемьевской Архангельской области. В 1963 году она переехала в Вологду.
Ольга Фокина – автор нескольких десятков книг поэм и стихотворений. Творчество Ольги Александровны – это краски родного Северного края, его напевы и голоса, дыхание и биение сердца.
Поэзия Ольги Фокиной пронизана уважением к нелёгкому крестьянскому труду, горькими переживаниями за «умирающую» деревню, невероятной любовью к природе. Характерной чертой поэзии Ольги Фокиной является песенность. Многие песни, знакомые нам с детства, написаны поэтессой. Это и знаменитая «Звёздочка моя ясная», которую исполняет Валерий Меладзе, и «Здравствуй, речка Паленьга» – песня Людмилы Сенчиной, и другие.
В фонде Центра писателя В.И. Белова имеются материалы о жизни и творчестве поэтессы, фотографии, автографы, дарственные надписи.
Представляем вашему вниманию фрагменты из интервью Ольги Фокиной и посвящённых ей публикаций и воспоминаний.
ОЛЬГА ФОКИНА О СЕБЕ
- Писать стихи я начала ещё в школе, в возрасте восьми-десяти лет, - рассказывает Ольга Александровна. - В самодельных альбомчиках (разрезанных поперёк школьных тетрадях) вместе с братом мы заполняли странички своими рисунками и стихами. В то время серьёзного значения своему увлечению я не придавала. А мама … вообще считала, что я не делом занимаюсь...
Поэтому учиться я пошла в Архангельское медицинское училище. Закончила его с отличием и получила направление на работу. А в свободное время писала стихи. Это занятие для меня стало просто душевной необходимостью. Тоска по дому, маме, братьям, первая любовь, красота северного края - всё это находило отражение в стихах.
А однажды перечитала их, отобрала с десяток и на авось отправила в Литературный институт. <…>
Я понимала: поступить в институт шансов нет. Требовалось знание иностранного языка, а времени учить его не было. Но я решила: «Не поступлю, тогда хоть Москву посмотрю». Рассчиталась на работе и поехала в столицу. Экзамены сдала на отлично, а от иностранного освободили. Так что вместо заочного я поступила на дневное отделение. <…>
- Первая книга трудно далась?
- Нет. Я очень хотела, чтобы книжку редактировал Александр Яшин. Яшин очень удивился, спросил: «А почему именно я?». «Потому что приехала с Севера. Вы - тоже, - ответила я. - Лучше вас никто моих стихов не поймет». «Ну ладно, - согласился Яшин, - привозите. Хотя имейте в виду: мне все равно не дадут работать с вашим сборником. Я - в опале...» Так оно и вышло. <…>
После окончания института меня послали на IV Всесоюзное совещание молодых писателей. Свою первую книгу я даже сама на съезде молодых писателей покупала из-под прилавка - тираж был небольшим и быстро разошелся. А через некоторое время мне рассказали, что в фильме «Застава Ильича» есть эпизод, герой которого бегает по городу в поисках книжки стихов Ольги Фокиной.
И по одной книжке меня приняли в Союз писателей, хотя положено было по трём...
- С тех пор прошло больше сорока лет. Не подсчитывали: сколько за это время вышло книг?
- Если считать и тоненькие сборники, - больше 25... <…>
- На Ваши стихи написано много песен...
- Я очень хотела, чтобы песни появились. Думала, если это случится, то можно и умирать счастливой. Поэт, которого не поют, на мой взгляд, неполноценный. <…>
Недавно мой брат прочитал новый сборник и сказал: «У тебя столько песенных стихов. Даже музыку писать не надо. Они сами поются».
Наверное, потому, что лирические стихи я всегда сочиняю напевая...
- Мне кажется, чтобы писать стихи, надо быть или очень счастливым человеком или глубоко несчастным. Вы - какая?
- Рядом с большим счастьем всегда большое несчастье ходит. Если маятник раскачивается, то делает это и в одну, и в другую сторону.
У меня был любимый муж, тоже выпускник Литературного института, Саша Чурбанов. Любимые дети. Сейчас они совсем взрослые. И я нисколько не жалею, что в свое время с Сашей встретилась, а потом рассталась... <…>
Счастливая, несчастливая у меня судьба - даже не знаю. Как пожилось, так и пожилось...
Авдюшкина, Н. Ольга Фокина: «Пишу для того, чтобы освободить душу» / Нина Авдюшкина // Бизнес и власть.- [2007.- Нояб. или дек. (?)].- С. 32-33 : фот.- (Персона).
- В середине 70-х годов на всю страну прогремела песня на ваши стихи - «Звёздочка моя, ясная». Очень популярная тогда группа «Цветы» её пела. Вы как узнали о том, что такая песня появилась?
- По радио услышала. С композитором Семёновым, который музыку написал, я до сих пор не знакома.
- Понравилась песня тогда?
- Не понравилась. Я по-другому пела её.
- А сейчас?
- Сейчас привыкла, нравится.
Комлев, С. Стихи всё равно рождаются – надо или не надо : [интервью с О. Фокиной] / Сергей Комлев // Красный Север.- 2005.- 2 июня.- С. 27 : фот.- (Глагол) (Встречи с поэтом).
ВЛАДИМИР КОРЮКАЕВ ОБ ОЛЬГЕ ФОКИНОЙ
У маленькой Оли были длинные золотистые волосы. Чай она пила из блюдечка, на донышке которого были нарисованы черная курочка с красным петушком.
Отец ушёл на фронт, когда дочке пошел четвёртый годик. Через год его комиссовали по болезни. Мать быстро поставила его на ноги народными средствами, и отец снова ушел на войну. Вернулся в сентябре 1943 года. Его не узнали, потому что к дому подошел «живой скелет, едва переставляющий ноги». У отца была активная форма туберкулеза, и почти через месяц его не стало. У матери на руках осталось пятеро детей. Жили очень бедно. Приходилось даже просить милостыньку.
Голодное детство вроде бы должно было вызвать ожесточение, обиды, неприятие жизни. Однако Ольга, как и мать, прожившая до восьмидесяти трех лет, не поддавалась трудностям. Позже она скажет, что хотя её детство действительно было и голодным, и холодным, но «может быть, именно ему-то я и обязана тем, что пишу стихи». <…>
В 1964 году Фокина переезжает на постоянное место жительства в Вологду, где начинается её плодотворная профессиональная творческая деятельность. По ходатайству Сергея Викулова ей и Василию Белову предоставляют жилплощадь. Они и сейчас живут в одном доме в центре Вологды, только в разных подъездах. <…>
«Я очень люблю - с самого раннего детства - всё, что меня окружало и окружает: маму, отца, братьев, свой дом и улочку перед ним, черёмуху под окном, грядки, деревню, поле, речку и лес, песни, цветы и ягоды, грозу, метель и мороз...», - говорила Фокина. Читать научилась ещё до школы. В деревне обычным занятием было сочинение и пение частушек. Оля тоже сочинила частушку в возрасте четырех лет, причем не простую, а со скрытым смыслом:
Под окошечком цветут
Зелёные цветочки.
Мама, любишь ли меня
На сыром окошке?
«Почему на сыром?» - удивлялась мать. Дочка объясняла: «Я как будто выросла, уехала далеко, ты обо мне плачешь, вот из-за твоих слёз и окошко сырое». <…>
«Лет в двенадцать я поняла, - вспоминает она, - что хочу, но не умею, не готова обращаться с миром стихами. Я сильно страдала, не понимая написанного другими и не умея точно и красиво выразить собственные чувства. Слов не хватало... Но тяга к стихам росла вместе со мной». Пробуждение слова шло постепенно. Ощущение прекрасного и неповторимого в окружающей природе очаровывало, захватывало весь её организм. В пятом-шестом классах она уже хранила в сердце тайную мечту - стать писателем.
Еще в институте Фокина познакомилась и с Николаем Рубцовым, и с Василием Беловым, а в Вологде тесно общалась с ними. Рубцов сразу же понял и положительно воспринял фокинскую музу, увидел, что это поэтесса «со своей песней». <…>
Внешне Ольга Александровна - ничем не примечательная обычная русская женщина, со спокойным взглядом, простым разговором, умением внимательно слушать собеседника, лаконично отвечать на его вопросы. Сама поэтесса говорит: «Меня никогда не занимал вопрос выглядеть внешне лучше других людей. Ужасно не люблю выделяться». В повседневной жизни она не щеголяет в модной фирменной одежде, не использует макияж. На вопрос о том, что она ценит больше всего в людях, Ольга Александровна ответила так: «Ценю в человеке прежде всего скромность и доброту, чувство собственного достоинства. Очень люблю людей остроумных, умеющих поддерживать разговор».
Корюкаев, В. Стратегия творчества / Владимир Корюкаев // Вологодский ЛАД.- 2007.- №3.- С. 125-126, 128 : фот.- (Юбилей Ольга Фокиной) (Читатель о писателе).
НИКОЛАЙ РУБЦОВ ОБ ОЛЬГЕ ФОКИНОЙ
… Наиболее полный и подлинный образ поэта раскрывается в его стихах. Ольга Фокина заинтересовала меня при первой же встрече. Хотя её стихи мне не были известны. Сдержанная и даже строгая в разговоре, она тотчас же оживилась и затихла, когда из репродуктора послышались удивительные мелодии русских народных песен. “Жить без них не могу”, - грустно сказала она, когда пение прекратилось.
В стихах Ольги Фокиной (речь сейчас идет только о главном) привлекает как раз то, что она жить не может без этих стихов о песнях, красоте и людях этой земли. Она пишет о самом простом и дорогом для всех - о матери, о любви, о природе, пишет о своей судьбе, а также о судьбе земляков. Всё это по-человечески очень понятно и привлекательно и поэтому находит отклик... <…>
Леса, болота, плёсы, снега - все эти черты и приметы так называемого «мокрого угла» (Архангельская, Вологодская и близлежащие местности) органично и красочно вошли в лучшие стихи Ольги Фокиной. И все это стало фактом поэзии потому, что все это не придумано и является не мелкой подробностью, а крупным фактом её биографии, её личной жизни, судьбы.
Рубцов, Н.М. Подснежники Ольги Фокиной / Николай Рубцов // Фокина, О.А. Буду стеблем / Ольга Фокина.- Москва, 1979.- С. 3-4.- Цит. по: Вологодский комсомолец.- 1966.- Нояб.
ПОЛИНА РОЖНОВА ОБ ОЛЬГЕ ФОКИНОЙ
Когда в 2004 году проходил в ЦДЛ [Центральном доме литераторов, г. Москва] вечер Ольги Александровны, я тоже должна была сказать о ней своё слово. Я была за кулисами, ещё не оправилась после болезни, и сидеть на сцене было тяжело. Вечер складывался просто: кто-то говорил об Ольге Фокиной, кто-то читал стихи, посвящённые ей. <…>
И вот на вечере перед моим выходом Ольга Александровна вдруг стала читать стихотворение «Коля-Миколай». Первые же строки вызвали во мне память о самом чудесном человеке, который был на свете, о моём брате Николае, умершем недавно.
Я просто задохнулась. Первое чувство - она как будто знала его судьбу, видела всю его жизнь и написала так, что вся боль о нём вернулась ко мне в один миг; второе - что это я должна была написать так! И не стало ни Москвы, ни выхода на сцену, ко мне возвращался братишка, любимый, светлый, неприкаянный! Само дыхание жизни и то, что он делал за меня, когда остался с мамой в деревне, как он берёг маму - всё встало перед глазами.
Сыт не сыт - упал и спит!
Завтра снова предстоит:
«Коля, сбегай! Коля, сделай!
Это - мёрзнет! То - горит!»
Позднее один из русских литераторов сказал: «Это произошло не только с вами. Очень многие в зале, когда Ольга Александровна читала стихи «Коля-Миколай», невольно сжались, были и те, что плакали, не скрывая слёз. Почему? Да потому, что её поэзия не просто «из глубинки», а из всех, воедино собранных русских судеб, из самого времени, из всего того, что переносит русских христианский народ, чем дышит и чем живёт».
Рожнова, П. Поверим песне! / Полина Рожнова // Литературная газета.- 2007.- 19-25 сент. (№37).- С. 8.- (Русская муза).
ВЛАДИМИР КУДРЯВЦЕВ ОБ ОЛЬГЕ ФОКИНОЙ
На берегу Двины. Лето 2007-го
«Я стоял на крутом, почти отвесном берегу Северной Двины и пытался окинуть взглядом необъятное пространство её поймы, изрезанной синими протоками. Подо мной открывалась одна из них, похожая на морской лиман с песчаными отмелями и островками, заросшими диким кустарником. <…>
О природе
Можно даже представить, о чем ей думается здесь, где «небо - светло-высоко, где поле - светло-широко». Можно и предположить, что вспоминается ей, когда она порой оказывается на этом заветном для неё берегу и растворяется в звонком пространстве этих огромных и прозрачных, только из света и воздуха - летних дней, торжествующих буйной зеленью и вездесущим ветром.
Ещё в далеком детстве на этих берегах она искала «неведомое средство, чтобы стать - в реке рекою, в птичьем хоре - птичьей песней». Тогда она даже не могла и помыслить, что однажды сможет оставить эти «земляничные угоры над речонкой с пескарями».
А теперь, оглядываясь на прошедшие годы, у неё остаётся одно-единственное желание - «всласть надышаться родиной».
Для неё Северная Двина - река-труженица. Она никогда «не рядилась в перышки парусов». Её в прежние годы украшали «плоты, как заплаты». «О разливах её и плёсаж золотых» даже «в народе мало песен поётся». Непонятно только - почему: «то ли люди не видят её красоты, то ли слов, чтобы спеть, не находят». Наверно, всё-таки не находят слов.
Ольга Фокина упорно и без устали ищет их всю жизнь. Ищет, как трудолюбивая пчела ищет нектар, и находит, чтобы поведать своим землякам, как река-кормилива по-женски тихо и смиренно успевает «росою обильной всласть наплакаться за короткую ночку июля».
Здесь, на её берегах и на берегах речки Корбанги, поэтесса не раз признавалась: «Но я - дитя моей реки». Она даже «на обрыв-берегу хорошо себя чувствует». Природа здесь разговаривает с ней «губами облаков и голосами птиц».
Только здесь, на родной земле, и может она, уединившись, до конца слиться с природой, раствориться в ней и почувствовать её живую душу. Этому её учил еще отец, пока не ушел на фронт. У отца «для природы милой лишь одно было имя - Мать». <…>
Она пытается хранить «родные родники», завещанные отцом, чтоб вокруг них всегда «было солнечно и звёздно». Хранит, чтобы иногда можно было, «ничего не жалея на свете, без пути и без цели скакать по лугам», чтобы, уезжая из родимого дома, всегда был повод сойти с поезда, спохватившись, что на родине опять «осталась незавернутой родниковая вода». <…>
О земле
Уж кто-кто, а она, Ольга Фокина, по судьбе матери и по своей собственной судьбе знает, что где ей, земле-матушке, «тяжело», там и «детям её достается не легче». Она-то знает, что «не залижет морская волна, то родная земля исцелит».
Ты - без асфальта, и я - босиком,
Ты - из-под снега, и я - после стужи...
От неё, «лоскута отеческой земли», и радость её, от неё - и печаль светлая, от неё и думы тревожные. О ней и воспоминания - светлые и горькие, наяву и «в радужных снах». Вспоминая, как за срезанные колоски милиционеры «забирали тетку Полинаху», она, будучи девчонкой, спросила у матери: «А лучше - воровать или просить?» (кусочки-то у добрых людей она просила ради себя и младшего братика). На это мать ей ответила так: «Лучше - до смерти работать». Так, помня материнский наказ, дочка и «живет, на миру не горбясь», так и работает, не помышляя об отдыхе. <…>
О доме
Ольга Фокина счастливее многих из нас уже потому, что дом её жив и стоит он в живой, слава Богу, деревне. Страшно представить, если бы его не было. Нет, лучше и не представлять. <…> Вот такая у него, родительского дома, животворящая корневая система и такое у него целительное энергетическое поле. Без него и наша жизнь сразу обесценивается и, разрушаясь, теряет прежний смысл («С ним - жива, без него - смерть»).
Ольга Фокина так и не стала городской. Она как была крестьянкой, так ею и осталась: и по мироощущению, и по душевному складу. <…>
Она и в городе жила и постоянно живет томительным и сладостным ожиданием встречи с родным домом или близкими ей людьми. Зная, что брат собирается в гости, она просит его из гостинцев привезти не разносолов деревенских, а «горстку содонгского сена». …
К порогу родительского дома она приходит до сих пор, приходит «за сказкой, за приветом, за лаской, за советом, за шанежкой домашней, влюблённостью вчерашней...». <…>
О матери
Тема дома и рода, тема матери, а через неё и женской доли - это святые, но одновременно и болевые темы в творчестве Ольги Фокиной. <…> Мать из того «особого народа», который и сил набирался, и спасался тем, что жил «по совести, по чести». Она и дочку так воспитывала и «растила себе в подмогу, жалея, любя, не браня». Она, как и любая мать, переживала за неё и предостерегала «в низине родившуюся», что «на крутом берегу все дороги круты». Она беспокоилась за неё и боялась»: «не заплутала бы» дочка без материнского пригляда. Но не могли уже их, деревенских девочек, «не вразумить - ни мать, ни Богородица», потому что им всем тогда так «хотелось уехать» учиться и жить в большие города - подальше от дома. <…>
Оставив мать в деревне, дочка мечтала только об одном: порадовать мать и хоть как-то её, всю жизнь не знавшую ни сна, ни отдыха, отблагодарить. Кажется, ради этого она и жила, и стихи писала. Она так хотела, чтобы любимая мама смогла однажды «додумать не додуманное в будни, // додремать недосланное // и нудное, болящее - унять...». <…>
О слове
Главным богатством Ольги Фокиной стало Слово, «волшебство» которого она почувствовала через Пушкина. <…>
Она запасалась словами впрок, чтобы ей хватило их надолго - на всю жизнь. Она искала те самые сокровенные слова, которые могли бы всегда быть под рукой и «стать на уровне с душой в священный час её волненья». <…>
И сердцем, и умом она понимала, что «стихов её никто не перехватит» и что ей «по свету колесить ещё долго», причем колесить «без права устать и разбиться». Одни слова она собирала «на берегах Двины, другие - на Содонге, «глинистой, обрывистой, пахучей и сыпучей». И каждое слово в народе жило и светилось наособицу. Одно «яхонтом», другое - «изумрудом». И у каждого были имена свои и фамилии. <…>
О судьбе
Ольга Фокина всегда была обращена душой к людям - «Душе нельзя - одной! // Ей к душам нужно!». Она всегда жила их радостями, болями и надеждами. Она могла, как на духу, сказать, не покривив душою:
В дому моём - чисто.
В дому моём честно...
Поэтесса радуется, что «в её домишке и окошке - солнышко». Она приглашает всех: «Заходите - посмотрите!..» Сказала, как выдохнула - «всё просто, непритязательно и живописно» (В. Оботуров).
В душе она осталась такой же, какой была и вчера, когда входила в большую литературу.
Я не сенсационна:
Здорова. И не пью.
Проста. Традиционно.
Всё русское - люблю...
Кудрявцев, В. Слово о современниках / Владимир Кудрявцев // Вологодский ЛАД.- 2010.- №4.- С. 115-122 : ил.- (Книга в журнале) (Полвека в русской литературе).
ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ БАРАКОВ ОБ ОЛЬГЕ ФОКИНОЙ
Ольга Фокина — носительница живой речи народа, поэт органический, не «кабинетный». «Однажды в Вологду приехала студентка из МГУ, «командированная» узнать, какими словарями я пользуюсь в своей творческой работе. Я была обрадована, оскорблена и смущена одновременно. Обрадована вниманием. Оскорблена подозрением о вторичности моих словарных запасов. Смущена тем, что словарями обзавестись — ни одним! — не успела. Студентка, мне кажется, уехала разочарованной». <…>
В поэзии О. А. Фокиной видны темы и мотивы, общие для всего «почвенного» направления русской поэзии: темы земли и судьбы России, мотив «умирания» деревни, периодическое возвращение в нее; мотив сиротства (у Фокиной он связан с личными жизненными коллизиями). Важное место в её творчестве занимает образ матери.
Обращение к русскому фольклору, ориентация на народное мировоззрение, в основе своей крестьянское, тоже признак «почвенничества». Как, впрочем, и общий полемический подтекст ее лирики, эволюционизировавший в открытую публицистичность...
Храни огонь родного очага
И не позарься на костры чужие -
Таким законом наши предки жили
И завещали нам через века:
Храни огонь родного очага!
Бараков, В.Н. «Скромный, но истинный талант…» : (Поэзия Ольги Фокиной) / В.Н. Бараков // Вологда : краеведческий альманах. Вып. 4.- Вологда, 2003.- С. 385, 390.- (Литературная жизнь).
ВАДИМ ДЕМЕНТЬЕВ ОБ ОЛЬГЕ ФОКИНОЙ
Ольга Фокина в поэзии 60-90-х годов XX века и первых лет нового столетия является наиболее талантливой, самой яркой, достоверной выразительницей русской крестьянской жизни. Она правила кормовым веслом всегда от одного берега - народной песни с её лирическим и эпическим распевом - к другому берегу - плещеевско-некрасовскому литературному направлению с его сострадательным воспеванием женской крестьянской судьбы. Но Фокина со временем почти одна оказалась в широком устье этой реки: через её поэзию обрела свой голос и «крестьянка молодая», которую «били кнутом» на Сенной, и лучшая жница, которую колхозный председатель на руках носил, в её образе соединилась и Настёна распутинская, и Катерина беловская... <…>
Какая она, Ольга Александровна Фокина, сегодня? «Пишу с удовольствием, - рассказывает. - Без прикидок на издание. Хорошие строки очень радостно записываю в тетради... Мои понятия - что хорошо, а что плохо - с перестройкой и рынком абсолютно не изменились. Так некрасовские женщины жили, так мама моя жила: в крепком ясном сознанье, что спасенье - в честном труде, который принесёт воздаянье. Жить нужно по любви и по добру. Я надеюсь, что светлое начало жизни устоит и победит». <…>
Какое чудо всё-таки, что среди нас живёт Ольга Фокина! Не я это восклицание придумал. Один известный вологодский художник так и говорит. Выхожу, рассказывает, из мастерской, а навстречу идет Ольга Александровна, гуляет каждый день по одному и тому же маршруту. И зачем, мол, нам обижаться на время, на свою судьбу, если рядом с нами вот так запросто ходит она - наше русское поэтическое чудо!
Дементьев, В. Песельница с крестьянского Севера : Юбилейное слово об Ольге Фокиной / Вадим Дементьев // Наш современник.- 2007.- №9.- (Поэзия).
Составитель: гл. библиограф Л.Ю. Жильцова;
предисловие: гл. библиотекарь А.М. Таврина.