***
Белов Василий Иванович, 1932 года рождения, русский…
Трудовую деятельность начал в 1947 году колхозником колхоза «IV пятилетка» Харовского района. В 1949 году окончил школу ФЗО [фабрично-заводского обучения] № 5 в г. Соколе... <…>
…В становлении Василия Белова как писателя, в этом творческом феномене, нет ничего удивительного: ведь накопление его сил происходило в глубине русской жизни. И происходило самым обыкновенным образом, незаметно и неотличимо в среде своих ровесников, в тревоге тридцатых годов. Матери и отцы той поры заботились лишь о том, чтобы в детях копилась совесть да росли они прилежными работниками. А уж кто кем потом станет, об этом не гадали: людские пути на Руси неисповедимы.
Семья Беловых – искони крестьянская семья. <…>
Родители писателя: отец Белов Иван Фёдорович – плотник и столяр, человек кипучего и смелого нрава, совсем молодым погиб на фронте в 1943 году. Мать, Анфиса Ивановна, овдовев, бедствовала с пятерыми ребятишками в осиротевшей избе. Велик подвиг её жизни: всех детей поставила на ноги, всю силу рук и души отдала им. <…> Многое в Василии Ивановиче – от родителей. Мне почему-то кажется, что горячая отвага его характера – от отца, а глубокая раздумчивость – от матери.
Он очень рано, ещё в детстве, осознал себя работником. Да и было-ли детство-то? Колхозные трудодни – одна маета да слёзы. Надейся на свой огород да на лес грибной и ягодный, да на озеро окуневое. Сызмала в руках – лопата та топор, корзина да удочка. Он памятливо вбирал в себя всю стужу и горечь катившейся под уклон народной жизни. Ещё не умея это выразить, он уже тогда нёс в себе и свет, и тяжесть великого знания, называемого в народе божьим даром. Вот уж воистину: где родился, там и пригодился.
<…> Он, как видим, прошёл самый низовой, самый простонародный путь познания жизни и себя в ней. Уж кто-кто, а он мог бы с полным и гордым правом заявить: «Вышел я из народа». [7]
***
Лад, по народному опыту, это – золотая цепочка неразрывно следующих друг за другом таких высоконравственных понятий: семья – труд – обычай – природа – мир. Вот гармония любви и жизни человека! Нарушь хоть одно звено в этой цепочке – и человек несчастлив.
Василий Белов с молоком матери впитал в себя все эти созидающие душу и самого человека понятия. Анфиса Ивановна, его мать (низкий ей поклон!) – одарённая русская женщина, пройдя, как и все наши матери, через мыслимые и немыслимые тяготы, благословила сына своей любовью на большую работу. Она помогла ему прежде всего понять народный порядок жизни. А если человеком с малых лет усваивается народная культура, он легко переходит и к книжным богатствам. А когда впитана отечественная культура, то становится близкой тебе, как бы своей, и культура всемирная. [6]
/2/ Отец семейства Беловых погиб в 1943 году. Мать, Анфиса Ивановна, осталась одна с пятью детьми. Все они были белоголовые и крепенькие. Соседи в шутку называли их грибочками. Анфиса Ивановна никогда не болела и никогда не плакала – не хватало на это времени, да и не хотелось ей лишний раз огорчать своих «грибочков». Дети были опорой для матери, мать – для детей. Самый взрослый, Юрий, рано отделился от семьи, за старшего всегда был Василий. Две младших сестры, Александра и Лидия, и брат Иван его слушались – уважали. Он был неразговорчивый, серьёзный, строго руководил любой работой. Все ребята помогали в колхозе, а заработанные трудодни записывались на их мать. В деревне малыши уже с пяти лет трепали лён, возили траву на лошади, работали на сенокосе.
Белов с детства был очень похож на мать, романтическую, но сильную натуру. Он перенял от неё основы мировоззрения.
Анфиса Ивановна была глубоко верующей, то есть жила по библейским заповедям. Имелись у семьи свои главные заповеди – «не мсти», «не /3/ льсти» и «не завидуй». А ещё существовало убеждение: «Человек рождён для того, чтобы всё делать хорошо».
Мать Василия писала с ошибками, но память у неё была превосходная – она наизусть знала десятки стихов. Названий стихов и фамилий поэтов она не всегда помнила. Только через много лет узнали подросшие дети фамилии давно любимых авторов – Некрасова, Плещеева, Никитина, Тютчева, Фета. В деревне многие бабы не разрешали своим сыновьям и дочерям браться за книги, считая, что это «пустое дело». А Беловы беспрепятственно увлекались чтением. Василий читал запоем.
Он неплохо умел рисовать. Мог бы увлечься и театром. Однажды Белов смастерил маленький домашний театр из двух марионеток, изображающих мужчину и женщину, сам составил текст и устроил представление для младших, чем очень их порадовал.
Василий и физически развивал себя. Однажды Александру позвали подруги и наперебой начали рассказывать о её брате. Он удивил всех почти цирковым трюком – постоял на голове на перекладине высокого турника. Такой рискованный «номер» нельзя было сделать без подготовки. А о подготовке никто не знал…
В Василии Белове было что-то тайное. Оно постоянно преобразовывалось в неожиданные новые умения. Василий сам научился играть на гармошке и подбирать песни, да так успешно, что даже подумывал о поступлении в музыкальное училище. Интересно то, что никто не видел процесса изучения музыкальной грамоты – скромный мальчик играл первые песни, спрятавшись за баней.
У будущего писателя, человека с гуманитарными интересами, были способности изобретателя. Долго вся семья думала, что Василий станет инженером. В седьмом классе он сам соорудил по книгам детекторный приёмник. В то время в деревне не было ни радио, ни телевизора. Когда после нескольких недель упорной работы над деталями в приёмнике засвистело и захрипело: «Говорит Москва…», все соседские ребятишки выстроились в очередь – слушать радио.
Белову всегда нравилось делать маленькие чудеса для близких. Когда он после окончания начальной школы отправился учиться в Азлу, младшие очень ждали каждого его приезда на выходные. Денег у Белова не было, но зато он привозил каждый раз какую-нибудь увлекательную затею.
Позже, поступив в ФЗО [школу фабрично-заводского обучения] Сокола, он радовал сестёр и брата подарками. Например, покупал для них в городе батон, который тогда был в деревне диковинкой. <…>
О литературном таланте брата Александра Ивановна узнала ещё тогда, когда Белову было 14 лет. Она однажды нашла у него на столе тетрадь с серьёзным названием «Рукопись». В тетради были первые стихи. <…>
Да, талант много значит для творческой натуры. Но воспитание человека, обстановка, в которой он взрослеет, в также его стремление к саморазвитию значат не меньше. [8]
***
О. Б. [Ольга Белова] Вы знаете, у них семья была атеистическая. <…>
А Василий Иванович был неверующий, у него даже поэма есть «Комсомольское лето», там немножко это проглядывается где-то. И Анфиса Ивановна, мама его, тоже. <…> Но Анфиса Ивановна, естественно, традиции-то знала православные. [5]
***
Гармонь ему купила в детстве мать. Он рассказывал мне, с каким трудом она досталась ему. В бедной семье едва хватало денег на еду, а тут вдруг решили купить сыну гармонь… Приобрели инструмент с рук. Василий Иванович запомнил тот радостный день навсегда. Гармонь уводила его от многих бед, горечи и страданий. И пока мать стряпала на кухне, стирала или гладила бельё, мыла посуду или полы, он усердно играл ей. Садился рядом на стул с ней и изо всех сил старался понравиться. Ему уже тогда хотелось скрасить тяжёлый труд матери, порадовать её, утешить. Мать была отзывчивым слушателем. Хвалила. Подбадривала. Порой стихала, присаживаясь у окна, тяжело положив на колени руки, и заслушивалась игрой сына. В такие минуты тихого, безмолвного общения он как никогда чувствовал радость от материнского понимания. [3, с. 34]
***
Четыре года чёрной беды пали на отроческую пору будущего писателя… с 9 до 13 лет. Страшные даже для взрослых – для мальчишки они были почти невыносимыми, гибельными. Обескровленная деревня не делала подросткам никакой скидки. Детские годы их стали в полном смысле мужицкими годами: косить, боронить, а потом и пахать – рядом со взрослыми, рядом с бабами и стариками, на чьи плечи легли труды и заботы мужей, братьев, отцов, ушедших на фронт.
Вот уж нагляделся-то Вася Белов на людские страдания, вот уж наслушался рёва да причитания бабьего – над похоронками, над упавшими в борозду вконец обессилевшими коровами да лошадёнками, над голодными – кожа да кости – в слезах отходящими ко сну ребятишками…
Но вот что вместе с этим вошло в душу, осталось в памяти: чем больше тяжелела ноша, тем собраннее становились люди, тем больше труды их бесконечные, или, как потом он сам назовёт их, - привычное дело, пронизывал извечный крестьянский рационализм, то есть лад, позволявший любую, подчас нечеловечески трудную работу делать споро, ловко, вроде бы даже играючи. [1]
***
Как и всё послевоенное поколение, он вырастал из Победы. Но вот война закончилась, а тяжкий, порой изнурительный труд продолжался. Казалось, с Победой на село придёт облегченье, но ведь семьи в русской деревне поредели: отцы, братья, кормильцы не пришли с фронта. Вместо них пустота, многие надорвались, ослабли. Но поблажки селу не было: строились города, восстанавливалась промышленность, везде нужны были рабочие руки – и город снова и снова забирал крестьянских парней. Но ведь и село надо было удержать, надо было жить и работать, не терять надежды, спасать себя и страну.
Василий Белов это и делал: вершил крестьянское дело, не гнушался комсомольского соработничества, жадно учился, постигал смысл и философию жизни через народные тяготы и терпенье, через мудрое слово стариков и женскую судьбу. Книги приходили в его жизнь, озаряя дальним светом чужой мысли и уменьем выразить то, что видишь и чувствуешь. [2]
***
Василий Белов писал в воспоминаниях [о Василии Шукшине]: «Судьбы наши до смешного похожи, ну, велика ли разница – его отец репрессирован, мой погиб под Смоленском…»
И дальше – обоим, и Белову, и Шукшину, надо было выучиться, из деревни вырваться, в городе пробиться среди более успешных житейски городских сверстников… [4]
Список источников:
1) Викулов С. В. [Заметки о Василии Белове]. [Москва], 1989. 2 л. Источник: Правда.
2) Ганичев В. Н. Утверждая веру, правду, сострадание и любовь. [Москва?], 2012. 2 л. Источник: Слово. 21 сент. - 4 окт. (№ 35/36). С. 4.
3) Грешневиков А. Н. О хранителе русского лада // Волог. ЛАД. 2007. № 3. С. 25-36.
4) Ермаков Д. А. Он пришёл дать нам волю. Вологда, 2019. 1 л. Источник: Лит. маяк. 15 авг. (№ 7). С. 9.
5) Он во многом был прав : беседа с вдовой писателя / беседу вели Алексей Колосов и Андрей Сальников // Волог. ЛАД. 2013. № 1. С. 65.
6) Романов А. А. Путь правды. [Вологда], 1982. 1 л. Источник: Крас. Север. 23 окт. (№ 243). С. 2.
7) Романов А. А. «С ним не собьётесь с пути правды». [Вологда], 1989. 1 л. Источник: Крас. Север. 5 февр. С. 1.
8) Усанова Н. Из детских лет Василия Белова. [Харовск], 2007. 2 л. Источник: Призыв. 21 июля (№ 54). С. 2, 3.