Умный поиск



Из автобиографии: Максим Горький

Портрет М. Горького. Изд. М. Горький. Сочинения. Москва, Ленинград, 1963.ГОРЬКИЙ МАКСИМ (Алексей Максимович Пешков / Горький)
16 (28) марта 1868 г. – 18 июня 1936 г.
русский писатель, драматург

РОДИТЕЛИ

«В полутёмной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необыкновенно длинный; пальцы его босых ног странно растопырены, пальцы ласковых рук, смиренно полаженных на грудь, тоже кривые; его весёлые глаза плотно прикрыты черными кружками медных монет, доброе лицо темно…»

Она [мать] всегда была строгая, говорила мало; она чистая, гладкая и большая, как лошадь; у неё жёсткое тело и страшно сильные руки…»

ДЕТСТВО

«Дом деда был наполнен горячим туманом взаимной вражды всех со всеми; она отравляла взрослых, и даже дети принимали в ней живое участие. Впоследствии из рассказов бабушки я узнал, что мать приехала как раз в те дни, когда её братья настойчиво требовали у отца раздела имущества. Неожиданное возвращение матери ещё более обострило и усилило их желание выделиться. Они боялись, что моя мать потребует приданого, назначенного ей, но удержанного дедом, потому что она вышла замуж “самокруткой” против его воли…»

«В час отдыха, во время вечернего чая, … дед садился против меня и, вызывая зависть других внуков, разговаривал со мною чаще, чем с ними. Весь он был складный, точёный, острый. Его атласный, шитый шелками, глухой жилет был стар, вытерт, ситцевая рубаха измята, на коленях штанов красовались большие заплаты, а всё-таки он казался одетым и чище, и красивей сыновей, носивших пиджаки, манишки и шёлковые косынки на шеях».

«- А зачем французы нас воевали?
- Ну, война – дело царское, нам это недоступно понять!
Но на мой вопрос, кто таков был Бонапарт, дед памятно ответил:
- Был он лихой человек, хотел весь мир повоевать, и чтобы после того все одинаково жили, ни господ, ни чиновников не надо, а просто: живи без сословия! Имена только разные, а права одни для всех. И вера одна. Конечно, это глупость: только раков нельзя различить, а рыба – вся разная: осётр сому не товарищ, стерлядь селёдке не подруга. Бонапарты эти и у нас бывали, - Разин Степан Тимофеев, Пугач Емельян Иванов; я те про них после расскажу… <…>
И никогда не говорил со мною об отце моём, о матери».

ОБУЧЕНИЕ

«Через несколько дней после приезда он [дед] заставил меня учить молитвы. Все другие дети были старше и уже учились грамоте у дьячка Успенской церкви…
Меня учила тихонькая, пугливая тётка Наталья, женщина с детским личиком и такими прозрачными глазами, что, мне казалось, сквозь них можно было видеть всё сзади её головы.
Я любил смотреть в глаза ей подолгу, не отрываясь, не мигая; она щурилась, вертела головою и просила тихонько, почти шопотом:
- Ну, говори, пожалуйста: “Отче наш, иже еси…”
И если я спрашивал: “Что такое – яко же?” – она, пугливо оглянувшись, советовала:
- Ты не спрашивай, это хуже! Просто говори за мною “Отче наш”… Ну?
Меня беспокоило: почему спрашивать хуже? Слово “яко же” принимало скрытый смысл, и я нарочно всячески искажал его:
- “Яков же”, “я в коже”…
Но бледная, словно тающая тётка терпеливо поправляла голосом, которые всё прерывался у неё:
- Нет, ты говори просто: “яко же”…
Но и сама она, и все её слова были не просты. Это раздражало меня, мешая запомнить молитву».

СЛУЖБА

«Я – в людях, служу “мальчиком” при магазине “модной обуви”, на главной улице города. <…>
- Не криви рожу, - тихонько, но строго говорит он [хозяин]. <…>
- Не чеши рук, - ползёт ко мне его сухой шёпот. – Ты служишь в первоклассном магазине на главной улице города, это надо помнить! Мальчик должен стоять при двери, как статуй…
Я не знаю, что такое статуй, и не могу не чесать рук: обе они до локтей покрыты красными пятнами и язвами, их нестерпимо разъедает чесоточный клещ».

«Я снова в городе, в двухэтажном белом доме, похожем на гроб, общий для множества людей. <…> Работы у меня было много: я исполнял обязанности горничной, по средам мыл пол в кухне, чистил самовар и медную посуду, по субботам мыл полы всей квартиры и обе лестницы. Колол и носил дрова для печей, мыл посуду, чистил овощи, ходил с хозяйкой по базару, таская за нею корзину с покупками, бегал в лавочку, в аптеку.
Моё ближайшее начальство – сестра бабушки, шумная, неукротимо-гневная старуха…»

«Мои обязанности в [иконописной] мастерской были несложны: утром, когда ещё все спят, я должен был приготовить мастерам самовар, а пока они пили чай в кухне, мы с Павлом прибирали мастерскую, отделали для красок желтки от белков, затем я отправлялся в лавку. Вечером меня заставляли растирать краски и “присматриваться” к мастерству. Сначала я “присматривался” с большим интересом, но скоро понял, что почти все, занятые этим раздробленным на куски мастерством, не любят его и страдают мучительной скукой».

О ЖЕНЩИНАХ, КНИГАХ И ЧТЕНИИ

«… Меня особенно сводило с ума отношение к женщине; начитавшись романов, я смотрел на женщину, как на самое лучшее и значительное в жизни. В этом утверждали меня бабушка, её рассказы о богородице и Василисе Премудрой, несчастная прачка Наталья и те сотни, тысячи замеченных мною взглядов, улыбок, которыми женщины, матери жизни, украшают её, эту жизнь, бедную радостями, бедную любовью.
Славу женщине пели книги Тургенева, и всем, что я знал хорошего о женщинах, я украшал памятный мне образ Королевы; Гейне и Тургенев особенно много давали драгоценностей для этого».

«Вот видите! У вас, там, все Некрасова читают и поют, ну, знаете, с Некрасовым далеко не уедешь! Мужику надо внушать – ты, брат, хоть и не плох человек сам по себе, а живёшь плохо и ничего не умеешь делать, чтоб жизнь твоя стала легче, лучше. <…>
Уйдя в кухню, он [Ромась, лавочник] … стал показывать мне свои книги, - почти все научного характера: Бокль, Ляйэль, Лекки, Леббок, Тэйлор, Милль, Спенсер, Дарвин, а из русских – Писарев, Добролюбов, Чернышевский, Пушкин, “Фрегат Паллада” Гончарова, Некрасов.
Он гладил их широкой ладонью, ласково, точно котят, и ворчал почти умилённо:
- Хорошие книги! А это – редчайшая: её сожгла цензура. Хотите знать, чтó есть государство – читайте эту!
Он подал мне книгу Гоббса “Левиафан”».

Ист.: Горький, М. Детство ; В людях ; Мои университеты.- Москва, 1948.

УЗНАТЬ БОЛЬШЕ

Прочитать статью о жизни и творчества из энциклопедического словаря "Гранат" (I пол. XX в.)

КНИЖНАЯ ПОЛКА

Издания с дореволюционной орфографией из фонда Сектора редких книг:

Горький, Максим. Васька Красный / М. Горькiй.- Спб. : Изданiе товарищества "Знанiе", 1906.- 20 с.- (Дешевая библiотека товарищества "Знанiе" ; №31).
Горький, Максим. Емельянъ Пиляй / М. Горькiй.- [Петербург] : Изданiе Петроградскаго Совѣта Рабочихъ и Красн. Депутатовъ, 1919.- 18 с.
Горький, Максим. Каинъ и Артемъ / М. Горький.- Спб. : Изданiе товарищества "Знанiе", 1906.- 4 с.- (Дешевая библiотека товарищества "Знанiе" ; №27).

Издания в фонде ЛитРес:

Детство. В людях. Мои университеты.

Горемыка Павел (0+)
Дед Архип и Лёнька (0+)
Как я учился (0+)
Неприятность (0+)
Другие произведения М. Горького

О доступе к фонду электронных книг ЛитРес можно прочитать здесь.

 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Поделиться

 

Метрика